Сокровища короля
Шрифт:
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – сказал он. – Мне надоело жить вдовцом и довольствоваться дома только компанией Сэмюэля. Нужно, чтобы кто-то вдохнул свежесть, новую жизнь в унылые стены моего жилища.
– Стать вашей женой? – Мириэл едва не захлебнулась от негодования. Его намерения ей стали понятны с первой же встречи, но Мириэл по наивности думала, что сумеет управлять им. Теперь же он имел против нее грозное оружие. – Не глупите, – резко сказала она. – Оградив меня таким образом от одного скандала, вы тем самым вовлечете нас обоих в другой. Когда женщина выходит замуж за
– Ну и пусть болтают, – упорствовал Герберт. – Сплетни скоро улягутся. В городе меня уважают за рассудительность. А что можно придумать разумнее, чем объединить мои предприятия по торговле шерстью с лучшими суконными мастерскими Ноттингема?
Если б Мириэл могла пошевелиться, она схватила бы сковороду и прогнала бы его прочь из дома, не думая о последствиях.
– Я не уступлю вам свое дело, – процедила она сквозь зубы.
Герберт пожал плечами:
– А я этого и не жду. Судя по слухам, ты прекрасно разбираешься в ткацком ремесле. Я предоставлю тебе полную свободу действий.
– Как же! Так я и поверила! – прошипела Мириэл. – Я хоть и девственница, но прекрасно осведомлена о вероломстве мужчин!
– Мое слово – залог моей честности, ибо я никогда не лгу, чего нельзя сказать о тебе, – выдавил Герберт.
Щеки Мириэл заалели, будто он отхлестал ее по лицу.
– Тогда почему вы хотите жениться на мне, если не из корыстных побуждений?
– Проклятая девчонка! – взревел Герберт. – Конечно, я ищу выгоды. Я ведь не святой! Разве я отрицаю, что моя торговля и твои мастерские как нельзя лучше дополняют друг друга? Но дело не только в этом. Боже мой, да если б меня интересовала одна лишь выгода, я бы уже давно женился на Элис Лин!
Мириэл насмешливо кивнула:
– А теперь мастерские Элис отошли ко мне. Как кстати! Ведь вам хочется наслаждаться мною в постели, щеголять красавицей женой перед друзьями и знакомыми, чьи супруги уже состарились и утратили привлекательность.
Она думала, что он ее ударит, и в какой-то мере далее желала этого, ибо тогда решение было бы очевидным. Однако Герберт владел собой. В одной руке он по-прежнему держал чашу, другой – цеплялся за свой ремень.
– Да, я желаю тебя, – надтреснутым голосом произнес он, стараясь не утратить самообладания. – Ни один мужчина, если он в здравом уме, не может остаться к тебе равнодушным. И, конечно, ты права, я буду преисполнен гордости, показываясь на людях с такой женой, как ты. – Он убрал ладонь с пояса и умоляюще протянул руку к ней. – Я хочу лелеять тебя, оберегать.
Мириэл прищурилась. Теперь она начинала понимать.
– От таких людей, как Роберт Уиллоби? – Его интересы тесно переплетались как с делами самого Герберта, так и с ткацким производством Мириэл.
Герберт дернул рукой.
– И от него в частности.
– Вы полагаете, я не способна постоять за себя? – Сковорода висела поблизости. Достаточно было протянуть руку и запустить сковородой ему в голову. – А разве вы не пытаетесь воспользоваться моим безвыходным положением?
– Ради твоего же блага, – убежденно заявил он.
– Меня «ради моего же блага» поместили в монастырь Святой Екатерины.
Герберт
– Я больше не стану с тобой спорить. Даю тебе одну ночь на раздумья. Утром скажешь свой ответ, и я буду знать, как действовать. Если согласишься, не пожалеешь, обещаю. Если откажешь, – он сердито глянул на нее из-под насупленных бровей, – ты знаешь, что будет. – Он направился к выходу, но на пороге замедлил шаг и обернулся: – Я не хочу быть жестоким с тобой, Мириэл. Клянусь, я буду тебе самым нежным и любящим мужем.
Она сжала в кулаках складки платья:
– А свататься пришел с дубиной в руке.
Герберт вздрогнул, будто от пощечины, и, не сказав больше ни слова, вышел. Мириэл схватила с крюка сковороду и со всей силы швырнула ее в затворившуюся дверь. Сковорода с гулким звуком отскочила на пол, оставив вмятину в дереве. Обессиленная, девушка повалилась на постель.
Можно было бы собрать вещи и перебраться в другой город, например в Ньюарк, но, если Герберт, как и грозился, заявит о ней шерифу, прошлое настигнет ее и там. Не исключено, что Герберт просто припугнул ее, но если нет, ее подвергнут остракизму, – возможно, как он и сказал, посадят в колодки либо предадут церковному суду.
А может, и вправду выйти за него замуж? Тогда как супруг он получит все права на нее и ее имущество. Мириэл обхватила голову руками, вдавливаясь лицом в яркое одеяло. В глазах сразу померкло. Герберт стар, ему, должно быть, за шестьдесят. Мысль о том, что она должна делить с ним постель, была ей омерзительна. Но, рассуждая здраво, она понимала, что супружеские обязанности в постели ей придется исполнять не часто. К тому же Герберт стар и от возбуждения и волнения раздувается, как жаба, так что не исключено, что очень скоро она снова овдовеет, но при этом станет вдвое богаче, получив в придачу процветающее предприятие по торговле шерстью.
Согласиться или сбежать? Мириэл опустилась на постель и, сосредоточенно морща лоб, устремила взгляд в огонь. Ей ведь удавалось помыкать дедушкой. А чем Герберт умнее его? Пусть свяжет ее узами брака, мрачно думала девушка. Она опутает его этими узами, подчинит себе и все будет делать по-своему.
Когда она уснула, во сне ей привиделась собственная брачная ночь, но тело ее возлюбленного было молодое и мускулистое. Он раскачивался и выгибался на ней, осыпая ее поцелуями и ласками, от которых ее тело наливалось невыносимо сладостной тяжестью.
Пробудилась она вся в поту, ловя ртом воздух и сжимая между ног простыню. Сквозь закрытые ставни с улицы доносились звуки пробуждающегося дня.
Глава 13
Бракосочетание Мириэл с Гербертом Вулмэном состоялось в церкви Святой Марии утром одного из августовских дней. Церемония была скромная, хотя поздравить жениха и невесту пришли многие члены купеческого сообщества. В присутствии свидетелей Мириэл с Гербертом обменялись клятвами на каменной паперти перед церковью. Поскольку считалось, что родных у Мириэл нет, под венец ее провожал господин Брайдлсмит, исполнявший отведенную ему роль с пылким энтузиазмом.