Сокровища короля
Шрифт:
Морису де Лаполю помочь уже было нельзя. Николас определил это сразу по луже крови, отливавшей черным блеском в свете факела. Еще раз позвав на помощь, он погнался за убийцей, но тот оказался на редкость резвым и к тому же опережал его с самого начала, а темные извилистые улочки в районе вокруг постоялого двора представляли собой настоящий лабиринт. Раз заметив вдалеке мелькнувшую тень, похожую на убегающего человека, Николас помчался за призраком к причалу и темной ленте реки. Там никого не оказалось. Черная, как кровь де Лаполя, вода мерцала в сиянии фонаря стражника,
– Ни единой души, кроме рыбака в лодке, – ответил он, когда Николас обратился к нему. – По крайней мере, я принял его за рыбака.
Отказавшись от преследования, Николас вернулся в «Корабль». Морис де Лаполь, белый как полотно, уже лежал на лавке в таверне. От двух ножевых ран он истек кровью. Мешочка с деньгами при нем не было: его срезал с пояса тот же нож, который лишил торговца жизни. Николас содрогнулся, думая о том, что на месте де Лаполя вполне мог бы лежать он сам. Торговец в любом случае не сумел бы среагировать на внезапное нападение жестокого убийцы. Обычно воры, охотящиеся за кошельками, действовали более осмотрительно. Им нужны были деньги, а не дурная молва, которую влекло за собой убийство, – если только ограбление совершалось не с целью убийства. Николас поежился, но не потому что замерз, – у него похолодело на сердце. Близость подобной смерти всегда навевала воспоминания об отце, о несчастном случае, который вовсе не был таковым, о горе, утрате и несправедливости.
– Он мертв, как вы и просили, – доложил заказчику Серло Рыжебородый, довольный тем, что честно выполнил свою работу.
Роберт Уиллоби смотрел на сушильный двор сукновальной мастерской. На рамах были натянуты размотанные рулоны выстиранной после валки ткани, которую затем следовало проворсовать и обстричь. День выдался солнечный и ветреный, и сукно сохло быстро. Он извлек из-под плаща мешочек серебра и взвесил его в руке.
– Как ты это сделал?
Уставившись на деньги, Серло облизнул губы и ответил:
– Нанес два удара кинжалом, чтобы наверняка, и срезал у него кошелек. Власти думают, что убийца – обычный вор.
Роберт кивнул. Все его существо преисполнилось ликованием, но он лишь прищурился.
– С задачей ты справился, – сказал он, – но место выбрал не самое удачное. Тебя могли поймать.
Рыжебородый пожал плечами.
– Не поймали же, – раздраженно фыркнул он. – Я знал, что делаю.
Роберт выгнул брови и вручил ему монеты, мгновенно исчезнувшие под туникой Рыжебородого, – быстрее, чем куница исчезает в своей норе. Да, с такими, как Рыжебородый, связываться опасно. Он ни перед чем не остановится, чтобы выполнить порученное ему дело, но осторожностью пренебрегает, а это всегда большой риск.
Роберт отпустил убийцу и отправился домой ждать, когда весть разнесется по городу.
– Мне этот человек не нравился, – заявил он Мириэл в тот вечер, когда владелец баржи, прибывшей из Слифорда, предал огласке печальную новость. – Рискуя прослыть жестокосердным, я мог бы сказать, что он получил по заслугам, но на самом деле
– Нельзя, – согласилась Мириэл, не поднимая глаз.
Последние несколько дней она была молчалива, и Роберт спрашивал себя, уж не прознала ли она каким-то образом про то, что он изменил ей со шлюхой из «Зеленой ветки».
– Его будут отпевать в соборе Святого Ботульфа. Я сказал, что мы оба придем. Не пойти нельзя. Это было бы неприлично.
– Как тебе угодно. – Она искоса глянула на мужа. – Хотя я подозреваю, ты будешь не столько молиться за упокой души Мориса де Лаполя, сколько благодарить Господа за то, что он убрал его с твоей дороги.
Роберт кашлянул и сконфуженно улыбнулся.
– Я не святой, – сказал он, решив, что купит ей украшенный драгоценными камнями Псалтырь, когда она пойдет с ним в собор. Мириэл заслуживает самого лучшего, думал Роберт, а он, таким образом, несколько искупит свою вину за то, что изменил ей с уличной девкой.
К тому же теперь, когда он благополучно избавился от опасного соперника, его доходы в этом году должны возрасти, и он вполне может позволить себе несколько новых предметов роскоши. Во время службы в соборе он поговорит с нелояльными заказчиками и убедит их вернуться к нему. А потом посетит производителей шерсти, продававших ежегодный настриг при посредничестве де Лаполя, и предложит им свои услуги. Все складывается как нельзя удачно.
Глава 23
В ящичке из кедровой древесины, инкрустированной перламутром, сверкал Псалтырь в переплете из телячьей кожи и золотой фольги.
Центральное место на лицевой стороне книги занимало изящное резное изображение из слоновой кости Мадонны с Младенцем. Мириэл охнула, не смея взять подарок из протянутых рук мужа.
– Какая красота! – с трепетом в голосе сказала она. – Роб, да это, должно быть, стоит целое состояние!
– Я не жалею ни одного уплаченного пенса, если подарок тебе нравится. – Его лицо светилось удовольствием. – Ведь нравится, да?
– Конечно. Я просто потрясена!
Он рассмеялся и поцеловал ее в губы.
– Я вовсе не собирался так сильно волновать тебя. Ты же знаешь, я обожаю делать тебе подарки. И потом, мне хотелось, чтобы у тебя была память обо мне на время разлуки. – Он бережно извлек Псалтырь из ящичка и расстегнул богато украшенную застежку. – Видишь, на первой странице посвящение тебе. – Он показал на ее имя, начертанное на латыни, и принялся перелистывать вощеные страницы, показывая ей роскошные яркие рисунки.
Чувствуя себя виноватой, Мириэл лишь качала головой, не находя нужных слов.
– Я этого не заслуживаю, – наконец выдавила она.
– Не знаю более достойного человека. Разве что я сам. – Он хмыкнул и вновь поцеловал жену, на этот раз пылко, тиская ее за ягодицы.
Время близилось к полудню, в открытые ставни xix гостиничной комнаты несся шум бостонской набережной.
– Времени нет, – запротестовала Мириэл. – Скоро вода поднимется, а мне нужно быть на корабле до прилива.