Сокровища мертвых
Шрифт:
– Конечно, – кивнул Пушка. – Я потому и пришел, чтобы обсудить условия, при которых вы согласитесь помочь в случае необходимости. Как вы смотрите на то, что каждый из ваших людей, которые будут с нами, получит пятьдесят тысяч сразу? В случае вооруженного столкновения еще по сто тысяч. Если кто-то погибнет, то семье будет выплачено пятьдесят тысяч. Вы получаете участки на Черном и Золотом ручьях недалеко от Выселок и сто тысяч рублей.
– А что, очень даже неплохо. Но вот что, мил человек, участок я желаю получить законно,
– Разумеется. Все так и будет. Вот документы. – Открыв кейс, Пушка достал несколько заполненных бланков с печатями. – И как только вы нам поможете, получите все. Тут и разрешение на добычу золота, только надо будет проставить число. Но это по завершении дела. Хотя документы на владение участком на Золотом ручье вы можете получить и завтра, если сможете взять иконы в Выселках и передать нам.
– Вона как? Значится, вы тоже захоронение ищете? А я-то, дурень старый, мыслил, что веру свою от разного рода…
– Перестаньте, Василий Демьянович, все вы прекрасно знаете, – усмехнулся Пушка. – Ваши сыновья, кстати, делают все, чтобы…
– Ну-ка погодь, мил человек, – остановил его Торов. – Что ж они делают-то? Просвети-ка меня, дурня старого.
– А где они сейчас, знаете?
– Коммерцией занимаются. Ранее спекулянты были, а теперь, значится, коммерсанты. Так чего я не знаю-то?
– Антон сейчас в Выселках и пытается уговорить Денова продать ему иконы. Обещает за это помочь разобраться с вашим братом.
– Брешешь ты, мил человек!
– А это легко проверить. – Пушка достал сотовый и набрал номер. – Привет. Где Антон?
– А кому он так понадобился? – спросил Михаил.
– Да это я, Пушка.
– А-а-а, – протянул Михаил. – Антошка в Выселках, насчет икон пытается договориться с Деновым. И вроде получается, Денову понравилось, что дядьку Луку…
– Стервец! – заорал Василий Демьянович. – Немедля ко мне! Оба, мать вашу!
– Батя! – торопливо проговорил Михаил. – Ведь мы это все делаем для тебя…
Пушка отключил телефон.
– Поверили?
– Вот что, мил человек, – прошипел старик, – спасибочки тебе за правду и за предложение твое. Но лучше тебе сейчас уйти подобру-поздорову, а то я могу мужиков натравить.
– Но ведь мы договорились.
– Я сказал – пошел вон! – Старик схватил карабин. – А то унесут тебя!
Пушка поспешно вышел и достал сотовый.
– Хорошо получилось, – доложил он, услышав голос Воина, – братья попали.
– Потом все решим, – ответил Воин. – Возвращайся. И не забудь – может быть хвост.
Поселок Выселки
– Что? – оторопел Антон. – Отец? И ты…
– Да мне Пушка звонил, – услышал он голос брата. – Я не думал, что он у батяни. А у тебя как дела?
– Да никак. Дядька Афанасий сразу послал подальше. У тебя, говорит, пять минут, чтоб
– Приезжай, батя к себе требует.
– Матерь Божья, – воскликнул Денов, – совсем обнаглели! Заявляется, привет дядька Афанасий, продай иконы, а я тебе помогу…
– Перестань, – попросила жена, – не заводи себя. Ты уж как курок ружья взведенный. Успокойся, Афанасий.
– Даже не знаю, как дал ему отсель уйти. Совсем стыд потеряли волчье племя, мать их! – Тряхнув головой, он достал кисет и трубку. – А где Лешка?
– Так снова на реку пошел, – улыбнулась Тамара Васильевна. – Там сейчас рыбаков множество, он и попросился рыбку половить. Пашка ему удочку принес и с ним пошел. Вечером, когда ты на ручей уходил, Лешка все хвастался: вон сколько рыбы наловил. Мелочь одна, конечно, но я похвалила и сказала, что в воскресенье уху сварю.
– Правильно. А вот что один Пашка с ним ходит, нехорошо. Надо еще парочку мужиков помоложе с ним посылать.
– Престань, Афанасий, и так мальчишки над Лешей смеются. С охраной, говорят, ходишь или сам не можешь рыбу ловить. А я ему сказала – Пашка тоже любит рыбачить, вот и ходит с тобой. А Пашке эта рыбалка как коту баня! – Тамара Васильевна рассмеялась.
– Все равно надобно еще парочку, пусть хоть со сторонки поглядывают, лишним не будет.
– И что? – спросила Надежда вошедшего Василия.
– Ходят, – кивнул тот. – Пацан и Пашка. Парень он крепкий и приемчики знает, дерется отлично, но запросто можно пацаненка хапнуть. Правда, времени, чтоб уйти, будет минут десять, если не меньше.
– Убить Пашку, и времени больше будет, – проговорила Надежда.
– Убить – значит против себя поселок настроить, – возразил Василий. – В этих местах кровь проливают те, кто смерти не боится. Кровь пролил – убьют тебя. И ментам потом даже сообщат: мол, он убил, а его ловили и пришлось тоже убить. Так что на убийство я не пойду и вам не советую. Надо придумать, куда пацаненка спрятать, а уж потом…
– Да не могу я ждать, – недовольно произнесла Надежда. – И так уже сколько времени тут сидим. Вдруг случайно выйдут на захоронение? Хватит ждать. Завтра надо брать мальчишку – и к Денову: хочешь увидеть внука живым – отдай иконы. Наверняка отдаст.
– И сразу по тайге пойдет: мол, пацаненка Деновых украли, иконы забрали. И никуда вам не деться. Найдут, пацаненка заберут, а вас привяжут к муравейнику. Это смерть очень мучительная. Надо сразу уходить. А если Пашку убьете, то хана всем. И тем, кто с пацаненком будет, и тому, кто к Денову придет. Они подумают, что раз убили, значит, и мальцу хана. Лучше уйти сразу и по телефону с Деновым говорить – привези иконы туда-то, там получишь мальца. Вот как надо делать.