Сокровища Морана
Шрифт:
– Демоны знают что! Дело становится все запутаннее!
– взволновано произнес священник, остановившись напротив своего собеседника и потрясая документом в воздухе.
– Почему он сразу мне ничего не сказал?
– Вы знали о его прибытии?
– настоятель был взволнован не меньше, у него даже губы подрагивали.
– Я получил письмо из канцелярии Их Святейшеств, - досадливо поморщился отец Жерони.
– Там было сказано, что он прибудет после Дня Святого Горилия. Мне надлежало встретить его со всей возможной любезностью, но без огласки.
– А мы посадили его под замок!
– воскликнул монах-воин.
– И намереваемся подвергнуть дознанию и суду! Великие Магистры с нас голову снимут!
– Ни о каком дознании и речи быть не может!
– воскликнул отец Жерони.
– Рыцаря надлежит немедленно выпустить!
– А архиепископ?
– напомнил настоятель.
– А публичное обвинение в колдовстве?
– Тьфу!
– молодой священник с досадой топнул ногой и снова зашагал по кабинету взад-вперед.
– Мы должны затянуть судебное разбирательство, - наконец произнес он, останавливаясь возле стола и глядя на настоятеля сверху вниз.
– Тяните время. Архиепископу мы сообщим, что в ходе дознания обнаружилось множество фактов, которые следует тщательно проверить. Для этого мы направим гонца в Дежер, в монастырь, где по утверждению рыцаря он воспитывался.
– А путь до Дежера неблизкий...
– усмехнулся монах-воин.
– К тому же, гонец может задержаться в пути, - в тон ему добавил отец Жерони.
– А тем временем де Вильен будет уже далеко.
– А спустя пару месяцев мы объявим, что подследственный сбежал из-под стражи, - торжествующе завершил настоятель.
– Нет, это никуда не годится!
– воскликнул представитель Великих Магистров, швырнув охранную грамоту на стол.
– А турнир? А моя племянница?
– Неужели вы хотите, чтобы она вышла замуж за такого человека?
– удивился настоятель.
– Можем ли мы быть уверенны, что он на самом деле благородный рыцарь Конрад де Вильен из Барвилла?
Отец Жерони задумчиво посмотрел в окно.
– Хм... Я в этом не уверен. Но дело ведь не в рыцарском звании... Моя племянница влюблена в этого парня как кошка. Барон души в нем не чает. Герцог ему покровительствует. Он пользуется большой популярностью у черни. Весь город только и говорит о его подвигах. К тому же, я не могу поставить под сомнение его знатное происхождение - барон и герцог поручились за него. И в этом случае его победа на турнире будет признана не действительной, а Молену отдадут де Гресиру!
– И мы не можем допустить огласки, - согласился настоятель.
– Его миссия должна оставаться в тайне. Значит, охранная грамота не может быть аргументом на суде.
– Суд должен состояться как можно скорее и на нем рыцарь будет полностью оправдан. Не так ли, Святой Брат?
– отец Жерони, прищурившись, пристально посмотрел на монаха-воина.
– Пожалуй, это будет наилучшим выходом из положения, - понимающе улыбнулся настоятель.
– Но архиепископ... Он может доставить нам немало хлопот во время судебного разбирательства.
В это время раздался тихий стук в дверь. Отец Жерони подошел к двери и, приоткрыв ее, с раздражением взглянул на стоящего за ней прислужника. Но служителя в следующее мгновение оттолкнули в сторону, и в кабинет вихрем ворвался молодой человек в измятой запыленной одежде.
На вид ему было лет двадцать пять, роста чуть выше среднего, с пропорциональной худощавой фигурой и внимательными карими глазами. Лоб и висок пересекал старый шрам от меча, след страшного ожога уродовал левую кисть, на которой не хватало мизинца. Отсутствовало и левое ухо. При ходьбе молодой человек слегка припадал на правую ногу. Его темно-каштановые волосы спутались, шапку он, видимо, где-то потерял, а перчатки небрежно заткнул за пояс рядом с рукоятью меча.
– Дарнок? На тебе лица нет! Что случилось?
– встревоженно спросил отец Жерони.
– Де Гресир похитил Молену!
Священник побледнел.
– Вот дьявол! Надо было давно отравить или прирезать эту скотину!
– прошипел он.
Следующая реплика была обращена уже к настоятелю монастыря.
– Немедленно выпустите де Вильена и предоставьте ему все, что он потребует!
Надо отдать должное отцу Жерони: он действовал быстро и решительно. Узнав, что Дарнок прибыл один, молодой священник сразу оценил опасность, которая угрожает его племяннице. Понимая, что барон со своими спутниками прибудет только через несколько часов, а монахи-воины или городская стража не могут вмешиваться в это дело, отец Жерони принял единственно правильное решение: предоставил возможность жениху самому выручать из беды свою невесту. Конечно же, он не надеялся, что Конрад сможет освободить девушку, но возможно он задержит де Гресира до подхода основных сил.
Сам представитель Великих Магистров в сопровождении слуг и охраны выехал навстречу барону за городские ворота. Он намеривался присоединиться к преследователям и ускорить переправу через Вельтан, наняв заранее барку у торгового причала.
Дарнок сменил измученного каурого на лучшего коня из конюшен святых братьев. Там же, на выходе из конюшни, верхом на своем вороном его уже ждал Рес. Оруженосец окинул взглядом стройную мальчишескую фигуру то ли своего лучшего друга и наемного убийцы на службе у Великих Магистров, то ли Принца Демонов. Юноша выглядел, как всегда, безупречно. Казалось, грязь никогда не касалась его белоснежных кружевных манжет, а на сапоги не попало ни грана пыли, к серому бархату костюма не прилипло ни травинки, ни соломинки.
Единственное, что можно было поставить в укор идеальному внешнему виду юного рыцаря - отсутствие головного убора. Его шляпа с пером, как и шапка Дарнока, видимо, не пережила дорогу в Тан-Рион и тюремное заключение. А вот перчатки были на месте, только драгоценные перстни исчезли. Скорее всего, их забрали святые братья. На временное хранение. Оруженосца успокоил знакомый пояс с шипами и меч с обмотанной ремнем рукояткой. Рес улыбался ему с нескрываемой радостью.
– Похоже, вы отдыхали на мягких перинах, а не в тюремной камере, - проворчал Дарнок вместо приветствия.
Сам того не замечая, оруженосец перенял у Реса многие его привычки: не здороваться при встрече, не прощаться при расставании. А еще ироничную манеру разговора.
– Я тоже рад вас видеть, Дарнок, - не остался в долгу юноша.
– Вы хоть ели что-нибудь?
При этом идеально очерченные брови Реса нахмурились, а на лицо упала тень беспокойства. Оруженосец хорошо знал, что юноша редко позволяет себе такое проявление чувств, а еще реже о ком-либо заботится. Тем ценнее были эти знаки его дружеского расположения.