Сокровища «Третьего Рейха»
Шрифт:
— Он, — прошептал, — Франц Ангел…
— Второй, наверно, полковник Кларенс… — Бонне нажал на спуск микрофотоаппарата.
«Форд» снова двинулся: старая, обшарпанная зеленоватая машина, в каких, как правило, ездят люди среднего достатка. Комиссар нагнулся к микрофону.
— Марван, Марван, слышишь меня? Сейчас в Танжер выехал зеленый «форд» под номером триста тридцать семь — шестьдесят восемь. Установите наблюдение! В машине двое. Узнайте, куда они едут и где живут. Все…
«Форд» уже давно исчез за поворотом, а Бонне и Сергей все еще смотрели
— Порядок! — сказал весело. — Я знаю Марвана, он вцепится в них, как репейник в хвост шелудивого пса. Можете считать, Серж, что вы не зря побывали в Танжере.
— У нас говорят: «Не хвались, идя на рать…»
— От Марвана им не уйти, — успокоил Бонне. — Хитрый и умный, бестия, прирожденный агент уголовной полиции.
…На вилле начинались повседневные хлопоты. Заспанные, полуодетые девушки бегали на кухню. Во дворе шоферы мыли две легковые машины — роскошный «мустанг» последнего выпуска и маленький красный «фольксваген». Затем из гаража выполз задним ходом «пикап», постоял у кухни и шмыгнул со двора не в Танжер, а по дороге, ведущей в поселок. Бонне пошевелился:
— Махмуд, эй, Махмуд, возьми мотоцикл и проследи за этим «пикапом». Только осторожно, не выдай себя.
Махмуд рванулся вдогонку не шоссейной, а грунтовой дорогой, наискось, подняв за собой шлейф желтой пыли.
— Махмуд знает здесь каждую тропку, — сказал Бонне удовлетворенно, — и никто его не заподозрит.
«Пикап» вернулся через час, а за ним и Махмуд. Поставив мотоцикл, присел возле палатки, сообщил:
— Там усадьба, и господин комиссар может представить, что прекрасная усадьба. Забор высокий, дом красивый. Два этажа, а перед зданием цветник. Гараж на три машины…
— Что «пикап»? — вышел из терпения Бонне.
— Пока я нашел дыру в заборе… — развел руками Махмуд. — Видел, как выносили из гаража корзины. Совсем пустые корзины, бросили их в кузов «пикапа», и он поехал.
Бонне спросил заинтересованно:
— Какие корзины, Махмуд? Что в них носят?
— Ну что?.. — не нашелся сразу тот. — С такими хозяйки ходят на рынок. Все носят.
— Значит, говоришь, пустые корзины из гаража… — раздумчиво протянул Бонне. — А тебе не показалось, что «пикап» вез их туда полными?
— Я подумал об этом, господин комиссар.
— Вот что, Махмуд. Подгони сюда мотоцикл, повезешь меня к той усадьбе. А вам, — повернулся к Дубровскому, — придется поскучать.
…Мотоцикл оставили в кустах за дорогой, и Махмуд показал Бонне дыру в заборе, через которую можно было заглянуть во двор. Комиссару это место не понравилось — первому попавшемуся прохожему видно, что кто–то любопытный прилип к ограде. Они обошли вокруг усадьбы, забор везде был высоким и без щелей. Бонне что–то недовольно ворчал себе под нос и замолчал, увидев неподалеку несколько густых деревьев. Остановился подле крайнего и попросил Махмуда:
— Подсади–ка!
Самого Махмуда не нужно было подсаживать — полез на дерево за комиссаром как кошка.
Отсюда
Они просидели на дереве с полчаса, Махмуд вертелся нетерпеливо, и Бонне должен был призвать его к порядку.
— Но ведь господин комиссар сам видит, что там нет ничего интересного, — стал тот оправдываться. — Пусто…
— Это–то и интересно, — возразил Бонне, — и если бы ты был дальновиднее, Махмуд, сидел бы тихо как мышь.
И на самом деле, их терпение скоро было вознаграждено. Из дома вышел человек в комбинезоне. Постоял возле цветника, внимательно осмотрел двор, затем подошел к гаражу и заглянул в маленькое окошечко. Недовольно покачал головой, открыл дверь, ступил за порог. Пробыл в гараже несколько минут, вынес что–то завернутое в бумагу и исчез в доме.
— Очень хотел бы я заглянуть в это окошечко, — зашевелился Бонне.
— Если господин комиссар прикажет, я сделаю это, — с готовностью предложил Махмуд.
— И испортишь мне всю обедню…
— Зачем же? — засмеялся тот тихо. — Никто меня не заметит. За клумбой можно проползти, а потом спрятаться за стеной.
— Но если из дома заметят тебя, поймут, что полиция следит за ними, и позвонят в «Игривые куколки». А это ни к чему… А в гараже, может быть, никого и нет…
— Не заметят! — заверил Махмуд. — Господин комиссар поможет мне только перелезть через забор…
— В конце концов, у нас нет другого выхода, — вздохнул Бонне и стал спускаться с дерева.
Комиссар не видел, как полз Махмуд между клумбами, потому что лежал в кустах и прислушивался. Если Махмуда обнаружат, поднимут шум… Но все было тихо» только трещали цикады однотонно и нудно.
Прошлой ночью Бонне ни на минуту не сомкнул глаз и сейчас еле сдерживал сон.
Махмуд появился внезапно: Бонне не услыхал ни шагов, ни малейшего шелеста листьев, просто какая–то тень мелькнула, и полицейский распластался рядом с ним. Уже по выражению его лица комиссар понял: что–то случилось.
Сон сняло как рукой. Спросил:
— Там есть кто–то?
— Женщины…
— Ты видел их? Подал какой–нибудь знак?
Махмуд засмеялся тихо и довольно.
— Я знаю женщин. Они бы устроили шум, и были бы неприятности. Я стоял и слушал…
— И что?
— Было плохо слышно. Одна из них пела по–французски, я знаю французский язык — не так ли, господин? — но не очень понял…
Бонне больше не сомневался.
— Французские девушки… — процедил сквозь зубы. — Заперты в гараже… — перебежал к мотоциклу, включил рацию. — Марван. Вы слышите меня, Марван? Срочно наряд полиции. Усадьба на двенадцатом километре от «Игривых куколок». Вы поняли меня, Марван? Как с пассажирами «форда»?.. Особняк на бульваре Наполеона? Вы молодец, Марван! Я уверен, их не выпустят. В особняке есть телефон? Вы понимаете меня с полуслова, Марван, я вам признателен…