Сокровища Валькирии. Книга 1
Шрифт:
Он прошелся по номеру – наглеть так наглеть! – открыл бар, перебрал бутылки, нашел русскую водку и, налив полфужера, выпил. Когда-то давно, еще в шестидесятые, Иван Сергеевич нашел хороший способ, как избегать разноса начальства. А начальство тогда было крутое, в галифе, в хромовых сапогах – атавизмы времен НКВД! Однако храбрым и безжалостным было, лишь когда перед ним человек начинал робеть, смущаться и «жевать мочалку», как говорили. Способ заключался в присловье – ихним салом по мусалам: следовало прямо с порога наглеть до определенного предела, передвигать мебель в кабинете начальника, пить воду из его графина, хватать телефонную трубку – только не стоять на месте и при этом говорить либо отвечать на вопросы дерзко, самоуверенно и с некоторым хамством. А если на стуле висит френч начальника или лежит его шапка, то их нужно при этом пять раз перевесить, переложить с места на место, покрутить в руках, при необходимости даже примерить, будто от волнения, возбуждения и недовольства. Мол, так зол, что не ведаю, что творю. Когда берешь личные вещи начальника в свои руки и манипулируешь ими на его глазах, он становится если не беспомощным, то уж не гневным. Он внутренне-то возмущается поведением подчиненного, помнит, что тот провинился и надо бы его наказать, но его внимание в тот момент отвлечено на личную вещь и в сознании сидит мысль – чего ты треплешь мою шапку? И редко кто устоит перед натиском и скажет: «Положи шапку и отвечай!» Они сами начинают робеть, забывать детали провинности, и в результате все сходит с рук. И потом, когда провинишься во второй раз, начальник уже начинает тебя побаиваться, – дескать, свяжись с ним, опять как разинет рот, как начнет двигать стулья. Пусть лучше заместитель с ним разберется. А с замом всегда можно договориться. Всякая вина у зама – второстепенная…
Способ этот, по мнению Ивана Сергеевича, годился для всех начальников всех времен и народов.
– Состояние здоровья Мамонта безнадежное, – заключил он и, повалившись в кресло, сцепил руки – побольше нервов! – Полное расстройство психики, потеря памяти, рассудка… Одним словом, вылетает самое важное звено, опорная точка на этот сезон.
– Что с ним случилось? – спросил Варберг, посматривая на молчаливого.
– А что случилось в прошлом» году с вашим человеком?! – почти закричал Иван Сергеевич. – Вы же ездили смотреть на него на аэродром? Видели?!. Что случилось…
– Это был не наш человек, – заметил Варберг не очень уверенно.
– Теперь это не ваш человек! – возмутился Иван Сергеевич. – Когда работал на вас – был ваш. А сошел с ума – не ваш стал. С такой логикой, господа, вы в России далеко не уедете. Вам известно, почему даже под сильным огнем раненых выносят с поля боя? Если не будут выносить, то армии откажутся воевать. Каждый солдат смотрит, как вытаскивают гибнущего от потери крови, и думает, и надеется, что и его тоже вынесут, не бросят…
– Фирма определила пенсию господину Зямщицу, – вставил Джонован Фрич.
– А что ваша пенсия? Человек-то безнадежно болен!
– О да! – подтвердил Варберг. – Люди гибнут за металл… Бессмертный Гете.
– Я не смог выяснить, что произошло с Мамонтом, – помолчав, продолжил Иван Сергеевич жестко и отрывисто. – Сам он объяснить не в состоянии. Разговаривать с ним невозможно и небезопасно. Зрелище не из приятных – агрессивный, пена на губах и совершенно не моргает. Меня всерьез беспокоит, господа, что практически в течение одного года два человека в одном и том же месте сходят с ума. Мамонт стал наполовину седой. Пережил какое-то мощное потрясение. Безусловно, оба они, и Зямщиц, и Русинов, что-то видели в горах. Но что?.. Я не знаю, каким был Зямщиц до болезни, поэтому допускаю слабость его психики. Но простите меня, я слишком хорошо знал Мамонта! Его ведь сокровищами не удивишь, не сведешь с ума. К тому же он по образованию врач-психиатр и что такое самоконтроль сознания знает. Занимается психотренингом…
Референт до сих пор не появлялся, хотя ему наверняка Служба доложила, да и сам мог увидеть подъезжающие к особняку автомобили. Значит, сейчас он получал информацию от Августы. Что-то она ему донесет? Одно дело, условились, что говорить, другое дело – трепет перед начальством… На двух стульях усидеть невероятно трудно, а она еще пытается устроиться на третьем, который подставляли ей Иван Сергеевич с Мамонтом. Впрочем, как подставляли? Сама попросилась…
– Кстати, где мой референт? Почему его нет здесь?! – спросил Иван Сергеевич.
– О да! Момент! – Варберг взял телефон внутренней связи.
Иван Сергеевич выждал, когда пригласят референта, и продолжил:
– Дело в том, господа, что я получил информацию от своих людей, близких к Мамонту, – он умышленно замялся, как бы желая сгладить неприятности. – Одним словом, Мамонт глубоко засомневался в существовании варяжских сокровищ. Сегодня я попытался вытянуть из этого безумного человека его нынешнее отношение к предмету. Он подтвердил свои сомнения… Возможно, глубокие разочарования и стали причиной его заболевания.
Вошел референт, поприветствовал кивком, подыскивая себе место.
– Почему вы не встретили меня на аэродроме? – в упор спросил Иван Сергеевич.
– Извините, я был занят, – не ожидая такого вопроса, как-то неуверенно сказал референт.
– У вас нет другого дела, если вы мне нужны в конкретный момент! Не может быть других дел! – зычно крикнул Иван Сергеевич. – Я от себя теперь не отпущу вас ни на шаг!
– Позвольте уточнить, господин Афанасьев, – мягко вмешался Варберг. – Кроме обязанностей референта, господин Гофлер выполняет другие функции и задачи.
– Ну, мне это совместительство еще с большевистских времен вот так надоело! – Он резанул себя по горлу. – Ладно, не о том речь пока… Господин Гофлер, вы получали информацию из своих источников о том, что Мамонт сомневается в существовании варяжских сокровищ?
Шведы мгновенно переглянулись. Референт неуверенно пожал плечами:
– О да… Такая информация была…
– Почему мы мне не доложили об этом? Наступила пауза и некоторое замешательство.
– Ну вот что, господа! – Иван Сергеевич снова встал. – У нас есть такая пословица – «Кто едет, тот и правит». Либо вы даете мне вожжи в руки и прекращаете вести параллельные дела за моей спиной, либо я вам ничем помочь не могу. Сегодня я встречаюсь с Мамонтом и оказываюсь, по сути, не готовым к разговору! Разговору очень серьезному для нашего дела!.. Если бы не мои личные агенты, я не знаю, как бы все обошлось. А все потому, что референт мне не докладывает оперативную информацию! Извините, господа, я могу пользоваться услугами и своих людей, но в таком случае фирма должна взять их на содержание.
– Сколько у вас людей? – спросил Джонован Фрич.
– Пока в моих руках не будет полного руководства, я не могу назвать даже их количества, – заявил Иван Сергеевич. – И как известно, дело не в количестве, а в качестве! Если хотите, я назову сумму, которая мне требуется ежемесячно.
– Какова эта сумма?
Они не хотели смешивать две службы в одну! Они хотели все время контролировать деятельность «Валькирии».
– С транспортными расходами и использованием спецсредств – пятьдесят тысяч долларов.
– Вы будете получать эту сумму, – заверил Фрич. «Эх, мало запросил! – пожалел Иван Сергеевич. – Ну, да ладно, увеличу штат, запрошу еще…»
– Итак, вернемся к нашим овцам! – вернул разговор в прежнее русло Иван Сергеевич. – Господин референт, та информация, которая у вас имеется… Ей вполне можно доверять?
– О да! Безусловно! Источник надежный.
– Меня интересует срок ее давности.
– Текущие сутки.
– Да, поздновато, – думая о своем, проговорил Иван Сергеевич. – Как на охоту, так и собак кормить… Завтра в семнадцать часов закажите вертолет. Кто из вас, господа, желает лично познакомиться с Мамонтом?