Сокровища Валькирии. Земля сияющей власти
Шрифт:
Поразительно, но несчастный одолел полукилометровое расстояние и не зацепил ни одной растяжки! Благополучно обойдя штурмовую, он сделал бросок к лесу и скоро там исчез.
Больше Питера Уайна в зоне не видели. Зато через четыре дня начали поступать сообщения от рыщущих по хорватской территории Боснии агентов ЦРУ, что солдаты и местные жители стали встречать в самых разных местах совершенно голого парня, по внешним данным весьма похожего на пропавшего морского пехотинца. Эти сведения поступали к Хардману через объединённый штаб и, естественно, становились достоянием всех миротворческих сил в Боснии. Несчастному
Спустя две недели после этого происшествия сержант Макнил снова постучался к Джексону, на сей раз под утро, прервав самый сладкий сон.
— Плохие вести, сэр, — доложил он. — Час назад в зоне исчез наблюдатель из группы по борьбе с сербскими снайперами.
Майор Дениз молча швырнул в него баллон дезодоранта. Сержант перехватил его на лету, понюхал, демонстративно сунул себе за пазуху и выпустил большое облако, так что запахло по всей комнате. Задавать лишние вопросы — искали, не искали, — было бессмысленно. За фанерной стенкой урчала бронетехника, бегали пехотинцы, поднятые по тревоге.
— Перекрыть всю зону! — приказал Джейсон. — И стоять, пока этот наблюдатель не окажется в смирительной рубашке.
Он представлял, как веселятся французы, но другого выхода не было. Судя по справке, доставленной капралом, пропавший Пол Экстон служил в морской пехоте девятый год, участвовал в операции «Буря в пустыне» и дважды в составе миротворческих сил побывал в Африке. С мозгами у него было всё в порядке, этот не пойдёт собирать цветы: в колледжах не воспитывался, образование получил в негритянских кварталах.
Батальон сутки простоял на ногах в оцеплении, пролежал в засадах и секретах, а результаты оказались плачевными. Пол Экстон не стрелял, не бегал по зоне и никак себя не обнаруживал до глубокой ночи, пребывая неизвестно где. Ночью наблюдательный пост на вершине горы Сатвы засёк его сидящим на высоком дереве: беглец тоже оказался раздетым и безоружным. Высланная штурмовая группа тщательно обследовала территорию, где был замечен «Чёрный призрак» — как его сразу же окрестили пехотинцы, — и ничего не обнаружила.
К концу целых суток беспрерывного поиска пришло сообщение от французов, что в их зоне был замечен чернокожий голый человек, который на заре перешёл минное поле и пропал, оставив лишь след на росной траве. При этом ограждение из колючей проволоки, уложенной спиралями в пирамиду, оказалось неповреждённым.
Генерал Хардман на сей раз сам приехал в расположение батальона Дениза.
— Я договорился в объединённом штабе, — невозмутимо сообщил он. — Мы сбагрим эту чёртову зону французам.
Буквально через десять часов батальон Дениза погрузился и передислоцировался, обосновавшись в сорока километрах от злополучного места. А ещё через пару недель, благополучно закончив вахту, Дениз со своим батальоном отбыл в Штаты на отдых, в полной уверенности, что никогда больше не попадёт в Боснию.
Отпуск и так был кратким, всего пятнадцать дней, но шесть из них украл Хардман, внезапно вызвав его телеграммой на базу бригады в Форд-Лодердейл. Джейсон отдыхал у родителей в пригороде Сан-Франциско. Они перебрались сюда всего четыре года назад из Мемфиса, переехали по настоянию матери, пожелавшей остаток жизни провести в родных местах и в родном доме, когда-то давно полученном по наследству и долго простоявшем в запустении. Построил его в двадцатых годах прадед Джейсона: по его заказу дом срубили из толстых, до полуметра, стволов красного дерева — секвойи. Огромный, в три этажа и П-образной формы, по архитектуре он напоминал европейскую классику. Два года дом ремонтировали и приводили в порядок, а когда восстановили его первоначальный облик — так захотела мать, — оказалось, что он имеет совершенно другой вид. Это было типичное «дворянское гнездо» средней полосы России: красное крыльцо, портик с белыми колоннами и чистые бревенчатые стены без всякой обшивки.
Мать Джейсона была внучкой белоэмигранта — русского офицера Михаила Москвитина, дворянина из Костромы. Он осел в Сан-Франциско только потому, что здесь была православная община ещё первых русских американцев. Отец же был истинным англоамериканцем, предки которого ковбойствовали в северных штатах. Всю жизнь он прослужил в береговой охране и вышел в отставку в звании полковника.
После европейского вояжа покой в обновлённом доме напоминал загустевший мёд — сладкий и тягучий. Поэтому телеграмма генерала прозвучала, как хлёсткий ночной выстрел. Джейсон вылетел во Флориду в тот же день, наскоро простившись с домашними и совершенно не подозревая, какая судьба его ждёт. Как всегда он готовился к худшему: обстановка в мире в любой момент грозила новой «Бурей».
Хардман сидел в штабе, и по его виду невозможно было понять, какое важное событие произошло, если так экстренно отозвали на базу. Генерал посасывал трубку и блаженствовал под прохладой потолочного вентилятора.
— Ничего не спрашивай, Джейсон, — сразу предупредил он. — Сам в полном неведении. Получил приказ подготовить твой батальон к отправке. А куда?..
— Именно мой?
— Ты же в Боснии контролировал зону 0019? У тебя же появлялись там «цветочные» и «чёрные» призраки.
— Да, сэр, но с чем это связано?
Генерал развёл руками.
— Так в приказе. Эти склеротики в штабе корпуса даже не удосужились выяснить твою фамилию. А куда — можно лишь догадываться. Посмотри, какие они карты прислали.
На длинном штабном столе, разложенные по порядку, лежали листы русских военных планшетов крымского побережья. Штабные картографы уже поработали: топонимика записана латинским шрифтом, каждый лист запаян в специальную плёнку. В названиях городов слышалось что-то знакомое, как детские сказки Алушта, Гурзуф, Ялта…
— Это следует понимать как предложение провести остаток отпуска на берегах Чёрного моря, — усмехнулся Джейсон.
— Возможно и так, — согласился Хардман. — А возможно придётся помочь русским и украинцам разделить Черноморский флот.
— Силами моего батальона?
— Почему нет? — он ткнул мундштуком в карты. — С моря подопрут турки, с юга зайдут суверенные кавказские государства, а с запада поможет Украина. И куда русским деваться из этой мышеловки?
— Это авантюра, сэр! Россия никого в Крым не пустит.