Сокровища вспоминания

Руми Джалаладдин

* * *

Надежнейшее место, чтобы укрыть золотые сокровища, — какой-нибудь безлюдный, потаенный уголок. Зачем ты стал бы прятать клад на самом виду? И потому сказано: «Радость скрыта под скорбью». (III, 1133–1134)

* * *

Сей мир подобен древу, а мы – полусозревший плод на нем. Незрелый плод крепко держится за ветку, поскольку из-за своей незрелости он не готов для дворца. Когда плод созрел, сладок и сочен, он, закусив губу, ослабляет свои тиски. Когда

рот подслащен блаженством, мирское царство теряет свою привлекательность. Крепкая привязанность к миру указывает на незрелость. Пока ты – зародыш, ты занят кровососанием. (III, 1293–1297)

* * *

Ной сказал: «Я не смотрю ни на кого, кроме Тебя, а если и взгляну, то это лишь предлог, ибо Ты – истинный объект моего всматривания. Я влюблен в Твое творчество — и когда я испытываю благодарность, и когда требуется терпение. Как могу я полюбить, словно неверный, то, что сотворено Тобою?» Любящий Божье творчество славен, но полюбивший тварь лишен веры. (III, 1359–1361)

* * *

«Я лишь жилище Возлюбленной, не сама Возлюбленная: подлинная любовь – к сокровищу, а не к сундуку, его содержащему». Истинная Возлюбленная ни с чем не сравнима, Она твое начало и твой конец. Когда найдешь такое, уже не ожидаешь ничего другого: Она и явлена, и сокрыта. Она – владычица твоих состояний, не зависящая ни от кого. (III, 1417–1420)

* * *

Даже если у тебя нет подходящего снаряжения, продолжай поиск: снаряжение не обязательно на пути к Господу. Когда увидишь любого, вовлеченного в поиск, стань ему другом и склони пред ним голову, ибо, избрав себе в соседи искателей, ты сам одним из них становишься. Находясь под защитой победителей, ты сам побеждать научишься. Коли муравей стремится достигнуть звания Соломонова, не насмехайся презрительно над его поиском. Все, чем ты обладаешь, — умения, богатство, мастерство — разве не было и оно вначале лишь мыслью и поиском? (III, 1445–1449)

* * *

О Ты, предъявляющий требования внутри меня, подобно зародышу, поскольку они исходят от Тебя, сделай их выполнение легким. Укажи мне путь, помоги мне, а иначе откажись от Своих притязаний и сними с меня это бремя! Раз Ты требуешь золото у должника, дай ему втайне золота, о владетельный Царь! (III, 1490–1492)

* * *

Каждому дано отличить милость от гнева, будь он мудр, невежественен или испорчен. Но милость, таящуюся внутри гнева, либо гнев, спрятанный в сердцевине милости, распознает лишь тот, чье сердце содержит духовный пробный камень. (III, 1506–1508)

* * *

Когда человек с усердием чем-либо занимается, он не ощущает свою боль. Я

упоминаю эту нечувствительность к боли, чтобы вы знали, насколько тело сходно с одеждой. Ступай, ищи того, кто его носит; не целуй кусок материи. (III, 1610)

* * *

Этот мир – сон. Не дай себе обмануться. Если во сне ты теряешь руку, это не причиняет вреда. Во снах не наносится настоящего ущерба, если тело изуродовано или рассечено на двести кусков. Пророк сказал о сем мире, кажущемся реальным, что это лишь сон спящего. Вы принимаете это как идею, но духовный путник зрит эту истину открытыми глазами. Вы спите среди бела дня; не утверждайте, что это не сон. (III, 1729; 1732–1735)

* * *

Бога ради, не застревай на каком бы то ни было духовном обретении, но тоскуй о большем — как от болезни страждущий, чья жажда никогда не утолена. Божественный двор – сфера Бесконечного. Оставь почетное место позади; пускай Путь будет твоим почетным местом. (III, 1960–1961)

* * *

С каждым часом молодой становится старым. Все изменения происходят из-за часов: тот, кто свободен от часов, свободен от изменений. Когда ты на час убегаешь от часов, «как» более не остается — ты заводишь знакомство с тем, что пребывает без «как». Часы не знают безвременности, для того, кем владеет время, единственный путь туда – через исступление. (III, 2073–2076)

* * *

От того, кому нечего дать, Бог приемлет отчаянное усилие. Бог принимает корку хлеба и прощает дающего; от глаз слепого человека достаточно двух увиденных проблесков. (III, 2115–2117)

* * *

Людей сбивают с толку объекты желаний, и потом они сожалеют, что поддались вожделению, ведь они поддались фантому и оказались еще дальше от Реальности, чем раньше. Твое желание иллюзорного – крыло, посредством которого искатель может подняться в Реальность. Когда ты поддался вожделению, твои крылья отваливаются, ты превращаешься в калеку, а фантом исчезает. Предохраняй крыло и не удовлетворяй вожделение, чтобы крыло желания могло донести тебя до Рая. Люди воображают, что испытывают наслаждение, тогда как на самом деле вырывают себе крылья ради иллюзии. (III, 2133–2138)

* * *

Лев судьбы тащит наши души, занятые мирскими делами, в чащобу смерти. Люди страшатся бедности, хотя уже по горло стоят в морской воде. Если бы они боялись Творца бедности, сокровища сами явили бы себя. Из-за страха перед страданием они погружаются в самую сущность страдания: стремясь к жизни в мире, они ее потеряли. (III, 2204–2207)