Сокровище чаши
Шрифт:
– Так и здесь. Надо настолько доверять друг другу, чтобы можно было спокойно делать своё дело. Это непросто, но без этого вам Братства не видать. А ведь практика самоотречения ещё сложнее.
Все сидели понурые и понимали, что в этот день не справились. Наврунг встал:
– Завтра на рассвете поменяетесь в парах. Возьмите других напарников. К вечеру опять буду испытывать вас здесь.
Нельзя сказать, чтобы ребята трудились плохо, вовсе нет. Они старались, и очень. И это было видно и им самим. Но доверие должно было быть
Следующий день показал, что идти достойно, гордо выпрямившись, всё-таки некоторые могут.
Двух особо достигших желаемого результата Наврунг выделил из всех. В свете костров на окраине форта они ходили попеременно и остальные сидели и наблюдали. Учились тому, как надо действовать в полном доверии. Это было красиво и удивительно, ведь те, кто осторожничал, получали гораздо больше синяков и ссадин, чем эти двое. Вот уж, действительно, доверие – сила!
На третий день все работали с сильным желанием достичь того результата, что видели они ночью при свете костров.
И вот к концу пятого дня у всех это получилось.
Наврунг ликовал. Отец подошёл к нему:
– Сын, такого результата я не видел ни разу в жизни, а я многое повидал. Верно, рука Сына Света тут?
– Что ты, отец. Ребята стараются и помогают сами себе.
– Наверно, ты очень хорошо знаешь, что делаешь, раз у тебя получается так.
– Я видел, что такое Братство, отец. Мой Друг показал мне. И я ни с чем это не спутаю.
– Тогда у тебя точно получится. Я горд тобой, сын.
Отец ушёл. А Наврунг долго ещё размышлял о практике завтрашнего дня.
Во сне пришёл Гьянг. Они опять стояли на берегу океана и молча смотрели вдаль.
– Твои делают успехи.
Голос Гьянга был задумчив, но ласков.
– Они стараются изо всех сил.
– Да, но этого мало. Ты знаешь, что такое Братство, они – нет.
– Я думаю, у меня получится им объяснить.
Гьянг улыбнулся:
– Из всех неофитов ты самый храбрый. Стараешься объять необъятное и объяснить необъяснимое.
Они опять замолчали. Молчание нарушил Гьянг:
– Нельзя объяснить то, что можно лишь передать. Я помогу тебе, атлант.
Наврунг проснулся. Это сладкое чувство Высокого Собеседования было с ним всё утро. Такое невозможно забыть. Но он заметил, что стал уже привыкать к беседам с Учителем во сне. Его наставления ложились на удобренную почву размышлений и стремлений и потому помогали многое понять, хотя сказано было всего ничего.
Практика самоотречения проходила в подземелье форта.
Это было вырубленное в скальной породе помещение, специально приспособленное для психологических испытаний.
– Та цель, к которой мы идём, – это приобщение к озарению о том, что такое Братство. Ни один человек не может понять на практике Братства, если озарение не придёт к нему. Но чтобы озарение пришло, требуется приложить немало усилий. Это мы и делаем.
– Но что такое озарение?
Петерцеен Кум был на голову выше всех остальных и мощнее, но душа его была тоньше устроена, а потому иногда он задавал вопросы как ребёнок.
– Когда некий смысл ворвётся в твою душу, и опалит её, и удивит, и одарит чем-то важным, и ты поймёшь то, что не понимал ранее, – это и будет озарение смыслом. Именно так вы, воины, должны понять Братство. Пока этого понимания не будет у вас, Братство не состоится и энергии тысячекратной силы не проникнут через вас на поле брани.
– А оно точно будет, озарение?
Действительно, Кору Манн был прав, не так просто получить озарение. Тем более детям простых тружеников и воинов.
– Мы практиковали доверие. Ты понял, что это такое?
– Да, я понял.
– Просто доверьтесь мне. Озарение будет.
После того как воины научились ускоряться, авторитет Наврунга был непререкаем, и, если он говорил, что будет, значит, будет.
Практика самоотверженности состояла в том, чтобы под гипнозом воины показывали, как будут себя вести в опасных ситуациях. Наврунгу предстояло внушать им различные ситуации и наблюдать, как они, совершенно убеждённые в действительности с ними происходящего, будут себя вести.
Зал был большим, пол – ровным, и в тот день все они вдоволь насражались с внушёнными им полчищами врагов и страшными чудовищами.
К вечеру стало ясно, что Наврунгу достались очень храбрые ребята: с самоотверженностью проблем не было ни у кого. Хотя бы это радовало.
Перед сном Мастер произнёс такие слова:
– Все вы должны помнить, что боги охраняют сон таких славных воинов. И боги так же охраняют их и на поле брани. Но вы должны знать, что боги дают озарения и только они выбирают тех, кто должен быть озарён. Воспринимайте будущее озарение о Братстве как Дар богов, цените его, даже ещё не получив. Молите богов и ниспослании его, я же буду молить их со своей стороны. Его послали мне, и, если вы будете молить самоотверженно, так же, как сегодня сражались, боги пошлют и вам.
Все разошлись. Огонь в очаге играл светом, а Наврунг вспоминал слова Гьянга о том, что он пытается объять необъятное и объяснить необъяснимое.
«Вот мы и посмотрим, насколько это невозможно», - подумал он, и сон унёс его в те дали, о которых кто-то слышал, но мало кто посещал.
Последующие три дня прошли в тренировках скорости и молитвах о ниспослании Огня Братства. К исходу третьего дня Наврунг собрал своих двенадцать учеников в Подземелье испытаний. Зажгли факелы и благовония, все вместе вознесли молитвы богам и застыли в ожидании.