Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии
Шрифт:
Поверженные. Они, Миранда и Хелия…
Но почему осознание этого не приносило облегчения? Где та легкость, та желанная легкость, способная одним махом сбить с плеч груз?
Риан уже и не таил надежду ощутить этот вкус свободы. За последние дни ненавистный груз стал тяжелее. Он был не в силах смотреть на нее, на ее, казалось бы, безжизненное лицо. Минула неделя, а она все так же ранила его своим молчанием, своей неподвижностью. Вулья перестала обнадеживать его еще два дня назад,
Ему хотелось ей верить. Он видел ее старания, замечал, что она не спит ночами, готовит мази и лекарства. Но порой, ловя ее взгляд, он понимал: все, что она делает, не принесет желанных результатов. Необходимо было иное. Необходимо было сделать выбор.
Мужчина сжал перила с такой силой, что послышался хруст. Еще немного — и опилки вонзятся в кожу. Но внезапно на плечо легла чья-то рука, и Риан резко разжал одеревеневшие пальцы. Выдохнул, встретил взгляд бледно-голубых глаз.
— Генерал передал, что мы можем возвращаться, — бесстрастным, как могло показаться, голосом выдал Фильен. — Разбойники на борту.
Его присутствие ненадолго усмиряло все чувства, бурлящие внутри, как вода в котелке. Оборотень виделся ему безучастным ко всему, что творилось вокруг них, холодным, подобно глыбе льда в океане. Но это было напускной важностью, и Риан чувствовал его поддержку, пусть та и была безмолвной.
— Наш корабль задержится.
Он увел взгляд в сторону острова, не желая видеть отразившееся на лице Фильена удивление.
Но чему он удивляется? Тому, что Риан сдался так быстро, или тому, что он сделал выбор, схожий с выбором Вульи?
— Она может и не вернуться, — как бы невзначай напомнил Филя. — Ты уверен?
— Не уверен. Но так будет лучше, и вы оба об этом знаете.
— Вулья будет пробовать снова. Она ослабла в плену, но ей под силу многое…
— Прекрати. — Риан взглянул на него с мучительной мольбой в глазах. — Мы только тянем время. Здесь ей ничего не поможет. Нужно вернуть...
— Только не говори мне… — нервно мотнув головой, оборвал его Фильен, — … что ты позвал морского владыку.
Несмотря на тяжесть в груди, Риан нашел в себе силы выдавить улыбку.
— Ты его боишься?
— И ты тоже.
— Я его уважаю. Остается надеяться, что он не потопит корабль и всех нас, когда увидит свою дочь в таком состоянии…
Филя усмехнулся, а после между ними повисла тишина. Они наблюдали, не спускаясь с капитанского мостика, за армадой, возвращающейся под покровом ночи в Аркус. Вскоре все затихло. Лишь ветер продолжал что-то напевать, гуляя по палубе, касаясь холодными пальцами сложенных парусов.
— Отпусти ее, — прервал наконец молчание Филя. — Вы оба должны понять, что она, возможно, больше не выйдет на сушу. Если Кхела так пожелает, никто не сможет пойти против ее воли. Ни ты, ни она, ни даже владыка.
Он
— Тебе сложно было отпускать? — тихо спросил Риан, когда дрожь в теле утихла.
Но она поднялась вновь, все затрепетало внутри, будто предчувствуя беду. Он уже знал ответ. Конечно, знал.
— Я словно сердце вырвал из груди. Ей и себе.
Глава 33. Обещание
Соль. Морская соль.
Это первое, что я почувствовала, когда сознание вернулось ко мне. Море близко. Очень. Возможно, я даже посреди него.
С нюхом медленно возвращался слух, и я уловила какое-то шуршание недалеко от себя, стук… стук сердца и шум волн, ударяющихся, кажется, об борт. Я попыталась пошевелиться, но по телу растеклась такая жуткая слабость, что я вновь замерла, лишь со стоном разлепила слипшиеся веки.
Раздался удар. Что-то упало на пол, и в следующий миг надо мной нависла тень. Я не могла рассмотреть ее, разглядеть черты: перед глазами все было размыто.
— Мира, — позвал знакомый голос, отчего сердце больно сжалось, а после со всей силы стукнуло о ребра.
Тетя. О Кхела, это правда она…
— Тетушка… — выдавила глухо. Пелену в глазах размыли слезы, и я наконец увидела ее лицо.
— Не вставай. — Она мягко надавила на плечи, присела на край. — Все хорошо.
Словно и не услышав ее наказа, я приподнялась, плотно сжимая зубы, не обращая внимания на боль, обхватила ее за плечи и рывком прижала к себе.
— Это ты, — выдохнула ей в плечо. — Ты жива.
— Все хорошо, милая. — Ее теплые ладони заскользили по моим волосам. — Я с тобой. Все позади.
По лицу без остановки бежали слезы, накаляли холодную кожу. Было больно и легко одновременно. Будто все это время я тащила за собой повозку, нагруженную бочками, а сейчас наконец-то оставила ее вместе с мыслями, что мне следует продолжить давить на себя, тащить груз в никому неизвестном направлении.
Мы слегка покачивались, не отлипая друг от друга. Я боялась. Боялась, что, если отпущу, она исчезнет как видение. Но это не могло быть сном. Ее тепло слишком обжигающее, руки дрожат чересчур заметно, и объятия крепки как никогда раньше. И она плачет. Я слышу и чувствую ее слезы.
— Что с тобой случилось? — спросила, когда дыхание выровнялось. Чуть отстранилась, заглянула в золотистые глаза. — Где ты была?
Вулья облизнула губы, и я только сейчас заметила, как бледно ее лицо. Под глазами тени, губы сухие, в трещинках. Она осунулась, но была по-прежнему красива. Даже сейчас. Даже когда смертельно устала.
— Здесь, на острове, — шепнула она в ответ. — Миранда была в сговоре с пиратами. Все это время я пробыла на их острове. Филя и Риан нашли меня несколько дней назад.