Сокровище духовное, от мира собираемое

Задонский Тихон

Господь – Помощник твой, Господь – За­ступник твой, Господь – Защитник твой, Гос­подь – Искупитель твой, Господь – Избави­тель твой. Господь – Спаситель твой, Тот, Который возлюбил тебя и предал Себя за тебя, и пострадал и умер за тебя, всех наших врагов победил, Он всесильною рукою Своею сохранит тебя. Ангелы Божии – спутники твои. Господь – просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюсь? Господь – Защитник жизни моей. Кого устрашусь? (Пс. 26:1). Возвратись, душа моя, в покой твой, ибо Господь облагоде­тельствовал тебя, ибо Он избавил душу мою от смерти, очи мои от слез и ноги мои от преткно­вения. Буду благоугоден Господу в стране жи­вых (Пс. 114:7–8). Ибо знаем,

что, когда зем­ной наш дом, эта хижина, разрушится, мы име­ем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный (2 Кор. 5:1).

99. Малое деревцо

Видим, что малое деревцо ко всякой сто­роне удобно приклоняется: куда преклонится, так и растет. Так и юный и малый отрок: чему учится, к тому и привыкает, и к чему при­выкает, то и в прочее время творить будет. На­учится ли добру в юности своей – добр и всю жизнь будет. Научится ли злу – и зол во всей жизни будет. И из малого отрока может быть и Ангел, может быть и дьявол. Какое воспи­тание и наставление будет иметь, таков и бу­дет. От воспитания, как от семени плоды, все остальное время жизни зависит. Поэтому уве­щевает Божие слово родителей: Но воспиты­вайте их в учении и наставлении Господнем (Еф. 6:4). И в притчах Соломоновых написано: Кто жалеет розгу свою, тот ненавидит сына свое­го; а кто любит, тот наказывает его прилеж­но (Прит. 13:25).

Многие учат детей своих светскому этике­ту; иные учат иностранным языкам, по-фран­цузски, по-немецки, по-итальянски говорить, и на то немалые суммы выделяют; иные ста­раются обучить купечеству и другим художе­ствам. По-христиански жить детей едва кто учит. А без этого всякая наука – ничто и вся­кая мудрость – буйство.

Какая польза христианину по-итальянски, по-французски, по-немецки говорить, но без­божно жить? Какая польза в купечестве и ху­дожествах искусным быть, но страха Божиего не иметь? Такие художники и мудрецы хуже бывают неискусных простаков.

Юное сердце, как склонное ко злу, ко вся­кому злу стремится, если страхом Божиим и уздой наказания не воздерживается. А тем бо­лее такие, которые науками и художествами ум свой изостряют, но воли не исправляют, на все плохое искусны бывают, и сами тому примеры показывают.

Поэтому, христианин, да будет первое ста­рание твое о том, чтобы детей своих научить по-христиански жить. Все учение и наставление твое без того – ничто. Бог не взыщет с тебя, учил ли ты детей своих светскому этикету и иност­ранным языкам, но взыщет, учил ли ты по-хри­стиански жить, наставлял ли их к благочестию.

Горе юным детям, у которых злые отцы! Чему они от них могут научиться, кроме зла? Ибо как злой может научить добру? Хотя бы­вает, что злой отец наказывает детей своих за своеволие, но соблазнами своими учит ему. Юные учатся более от дел, чем от слов и нака­зания. Отсюда бывает, что если отцы плохие, дети хуже, а внуки и того хуже бывают.

И так бедный человек, научившись злу и привыкнув, нечестием, как хлебом, насыща­ется, и от зла во зло и от беззакония в беззако­ние впадает, и стремится в погибель, как ка­мень, с вершины горы пущенный вниз. И хотя бывает, что некоторые из таких узнают свою беду и гибель, и содрогаются, и ужасаются, и начинают каяться, но привычкой, как веревкой влекомые, к нечестию обращаются. Это зло от злого воспитания происходит.

Горе юным детям. Но худшее горе отцам, которые не только не учат детей добру, но со­блазнами своими подают повод ко всякому злу! Такие отцы не тела, а души христианские уби­вают, за которых умер Христос, и лишают их не временной, а вечной жизни. Узнают они эту страшную свою беду там, где все явлено бу­дет, и всякому перед глазами представятся дела его. Поэтому отцы, в которых искра благочес­тия есть, всячески стараться должны детей своих учить жить по-христиански, и в юные сердца их вливать молоко благочестия, дабы от него возрасти вам во спасение (1 Петр. 2:2).

Полезно учить наукам и художествам,

но учить жить по-христиански нужно, так как всякая наука и художество без христианской жизни – ничто. Внимайте этому, родители, чтобы тем детям, которых вы на свете родили, не быть убийцами. Истинный отец не тот, ко­торый родил, но тот, который хорошо воспи­тал и научил. Родивший дал только жить, а хо­рошо воспитавший и научивший дал хорошо жить. Живут на свете и язычники, во тьме и идолопоклонстве находящиеся, хуже самих животных. Но хорошо живут одни христиане. Поэтому у отцов, родивших нас, в долгу мы на­ходимся. Но у отцов, хорошо воспитавших и наставивших нас ко благочестию, – в еще большем долгу, ибо отцы, родившие нас, ро­дили к временной жизни, а отцы, хорошо вос­питавшие и научившие нас благочестию, рож­дают к вечной жизни. Блажен, кто сотворит добре, и научит добре (См. Мф. 5:19).

Блажен родитель, который и к временной жизни возродил, и к вечной жизни возродил де­тей своих. Окаянен родитель, который к вре­менной жизни родил детей, но к вечной жиз­ни двери им закрыл – закрыл то небрежени­ем о хорошем воспитании, то соблазнами своими. Лучше человеку не родиться, нежели родиться, и в вечной погибели быть.

О том же

Малое деревцо, когда исторгается из зем­ли, удобно исторгается. Так и всякая злая страсть, пока еще не вкоренилась в сердце и не застарела, без труда от человека изымается. Великое дерево неудобно и с великой трудно­стью исторгается из земли, так как глубоко корень свой в земле укрепило. Так и застаре­лая страсть, в сердце человеческом глубоко вко­ренившаяся, с великим неудобством и трудом исторгается. Много труда и подвига требуется привыкшим к пьянству, чтобы от пьянства ос­вободиться; привыкшим к любодеянию, что­бы от любодеяния освободиться; привыкшим к сребролюбию, чтобы от сребролюбия осво­бодиться; привыкшим к воровству и хищению, чтобы от хищения освободиться; привыкшим к клевете, осуждению и злоречию, чтобы язык свой от этого удерживать; привыкшим к бож­бе, чтобы не божиться; привыкшим ко лжи, чтобы не лгать; привыкшим к пышности, гор­дости и суете этого мира, чтобы от этого освободиться, и проч. Многие стараются от стра­сти, в которой находятся, освободиться, и ка­ются и плачут, видя свою беду, и со временем от нее отстают, но потом опять обращаются. Страсть, как магнит, к себе привлекает их.

Поэтому, христианин, вооружись против плоти твоей сначала, пока еще молод; воору­жись против плоти, которая со страстями и похотями воюет с душой твоей и хочет ее умер­твить. Исторгай страсти и похоти из сердца твоего, пока они еще молоды и не возросли, – да не умертвят, вырастая, душу твою. Это первейшие твои враги и домашние, и всегда с тобою, где бы ты ни находишься, так как они внутри тебя. Они окружают душу твою, и не­престанно угнетают ее, и отнимают благород­ство ее, и лишают пресладкой свободы. Отвра­щают от Бога и святой любви Его. Не допус­кают волю Его творить, Ему служить и угождать, чистую и богоугодную молитву тво­рить, о горнем помышлять, слово Божие слы­шать и его плод приносить, небесными, свя­тыми и добрыми мыслями питаться и утешать­ся, к вечной и блаженной жизни стремиться и течь, как настоящие враги ее возбраняют. Эти­ми врагами душа окружается, и во тьме этой, как в темнице, заключена, и лишается пресладкой свободы и благородства своего. Изве­ди из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему. Мене ждут праведницы, дондеже воздаси ми (Пс. 141:7).

«Помяни, Господи, что было с нами: при­зри и виждь укоризну нашу».

Умерщвляй этих враждебных и беззакон­ных младенцев, которых страстная плоть твоя рождает. Убивай врагов, пока малы – да не убьют тебя, когда вырастут и укрепятся. Пусть они умирают – да живет душа твоя. Будь бо­рец и запинатель, а не лежебока. Будь храб­рый воин против этих врагов, а не подданный их; повелитель их, а не слушатель; господин, а не раб их. Стой против них, а не уступай им – да не одолеют тебя и не пленят тебя, и не будут обладать, как пленником.