Сокровище Империи
Шрифт:
"Силы и средства - это Стафл, - подумал Граната.
– Но о ком это он? Кто это у нас хвост поднимает?"
Медиар словно услышал его мысли.
– Ты можешь назвать конкретные имена?
– спросил он.
– Не думаю, что в этом есть необходимость, - на этот раз ушел от ответа грэнд.
– Сепаратистам еще не поздно одуматься и уяснить, что этот номер не пройдет. Раздоры никогда не вели ни к чему хорошему. Не стоит забывать и о возможности - пусть и гипотетической - внешней угрозы. Мы должны быть едиными, в единстве наша сила, и альтернативы тут просто нет. Это позиция Императора, это позиция Палатина, [11] это позиция
11
Палатин - один из холмов Рима, где находились дворцы императоров. Так же называется и резиденция Императора Ромы Юниона.
– Можно ли твои слова расценивать как предупреждение тем, кто... м-м...
– Медиар замялся.
– Именно так их и нужно расценивать, - кивнул грэнд.
"Что за дела?
– подумал Мхитарян.
– Откуда вдруг эти сепаратисты вылезли? Не было печали..."
Его взгляд невольно раз за разом возвращался к недопитой бутылке, скромно поблескивающей в дальнем уголке каюты. Почему-то вспомнилось, как однажды, при патрулировании Конфайна, [12] пришлось срочно выбрасывать бутылки со спиртным в космос - один из стажеров оказался отнюдь не стажером, а членом легатской проверочной комиссии. И просто повезло, что его вовремя раскусили. А ведь спиртное производят вовсе не для того, чтобы поливать им межзвездное пространство. Отнюдь! Совсем для других целей производят спиртное. Тот же коньяк "Ледяные горы". Кстати, очень даже неплохой коньяк, ничуть не хуже "Коктебеля", ничуть... Ох и было же попито "Коктебеля" на Нова-Марсе, в славном городе Александрии, у теплого моря...
12
Конфайн - условные космические границы Империи.
Граната вдруг обнаружил, что рядом плещутся волны, и покачиваются на волнах бутылки с коньяком...
...Он вынырнул из дремы, почесал курчавую грудь, сел на ложе и обхватил руками колени. Палатинец и медиар уже исчезли с экрана, и там вовсю буйствовала реклама. Файтер поморщился и отключил звук.
С одной стороны, кое-кто покушается на целостность Империи. С другой стороны, консул - главнокомандующий!
– отдает приказ о прекращении всех боевых действий в пределах Ромы Юниона и возвращении подразделений Стафла в места постоянной дислокации. До особого распоряжения. А за этим приказом, вероятнее всего, стоит Администрация Императора. И как это понимать?
Без бутылки не разберешься.
А потому Гамлет Мхитарян незамедлительно спорхнул с ложа и с легким сердцем взял бутылку.
Глава 2.
Вкус смерти
Кристиану Габлеру доводилось слышать о том, что перед лицом смерти человек вспоминает всю свою жизнь, причем это происходит совершенно непроизвольно. Вероятно, в последние мгновения перед тем, как быть разрушенным, мозг лихорадочно анализирует, почему все так нехорошо вышло. Ищет причины, которые привели к столь печальному финалу. Сейчас Габлеру представилась возможность узнать, действительно ли возникают такие воспоминания - Эрик Янкер возвышался над ним, сжимая в руке небольшой серебристый ган, и дуло этого вполне убойного оружия было направлено Крису в лицо.
Но никакие воспоминания в голове не теснились.
Нет, кое-что все-таки вспомнилось. Древняя-предревняя надпись на стене
Неподвижное от "заморозки" тело застыло в кресле, а в душе все клокотало, и если бы взглядом можно было испепелять, от этой сволочи Янкера не осталось бы и следа. Габлер не чувствовал ни страха перед надвигающимся небытием, ни сожаления о так неожиданно обрывающейся жизни. Он чувствовал совсем другое: злость и досаду.
Злость. Злость на бывшего друга, Улисса, который вновь, как и когда-то в юности, предал его. Только теперь речь шла не о том, что не быть ему, Крису Габлеру, звездным капитаном. Отчисление из нэви-колледжа - событие печальное, но не смертельное. Речь шла о том, что больше не быть ему, файтеру Габлеру, среди живых.
Досада. Досада на самого себя, клюнувшего на приманку. Поманили его, Криса Габлера, перспективой заработать много-много денариев, и полез он в разборки грэндов. Сделал свое дело - и оказался лишним. Уж очень много знал он теперь такого, чего не надо бы ему знать. Вот уж воистину, во многом знании много печали, как изрек какой-то древний мудрец...
И самое, пожалуй, обидное - не в состоянии он ничего сказать напоследок Эрику Янкеру, потому что язык у него тоже заморожен. Спасибо сослуживцу Годзилле, коварно сделавшему укол.
Все пути ведут к смерти.
И пусть ему уже удается слегка шевелить языком, потому что "заморозка" потихоньку проходит, - ничего это не меняет.
Однако Янкер все не стрелял. Видно было, что никак не может он решиться на этот необратимый поступок. Хоть и стал чиновник Администрации Императора орудием Иных, но что-то такое еще осталось...
– Тьфу, дьявол!
– с чувством сказал Янкер, отвел взгляд от лица Габлера и опустил ган.
В душе у Криса шевельнулась надежда. Неужели Улисс не сможет? Неужели отпустит в мир живых?
Янкер целеустремленно прошел мимо кресла, в котором куклой сидел Габлер, и исчез из поля зрения файтера. Шаги затихли за спиной, потом что-то там зашуршало... стукнуло...
"Сейчас, гад, выстрелит в затылок, так легче", - пронеслось в голове у забывшего дышать Криса.
Он почувствовал, как на лбу выступила испарина, и тут же услышал звуки, которые любой эфес не спутает ни с какими другими - звуки торопливых глотков. Сверхчувствительный нос Габлера, вечно создающий ему проблемы, уловил запах какого-то алкогольного пойла.
Надежда издала последний вздох и воспарила в те края, куда вот-вот должна была отправиться и его, Криса, душа. Если вообще есть такие края. Стало ясно, что Янкер просто не может заставить себя нажать на спуск, а потому решил облегчить задачу с помощью спиртного.
"Что ж, правильный подход", - отстраненно подумал Габлер.
И тут, как рыба из воды, выпрыгнула еще одна мысль... нет, даже не мысль - целая вигия мыслей. Ворох соломинок, за которые хватается утопающий, если поблизости нет ничего более надежного.
Собственного тела он по-прежнему почти не ощущал, но ему вдруг показалось, что лежащая в правом нагрудном кармане комбинезона коробочка с питательным драже-стимулятором из боевого рациона файтеров просто-таки давит на ребра.
Попробовать хотя бы чуть-чуть приоткрыть рот!
Он сделал усилие... Еще раз... И выдохнул:
– А мне?..
Янкер у него за спиной поперхнулся. Вновь прозвучали шаги - теперь уже приближаясь, - и грэнд опять оказался перед Габлером. Ган он переложил в левую руку, а правой держал за горлышко пузатую бутылку со знакомой Габлеру по кабакам этикеткой: бородатый древнеримский воин, воздевший короткий меч, на фоне извергающегося вулкана. И надпись: "Возрождение".