Сокровище в пелёнках

Агулова Ирина

«Мяяяу…»

Заполошная кошачья серенада возобновилась с новой силой, действуя на нервы, заставляя взять волю в кулак и встать с тёплой постели.

– Ну, где ты, горе моё луковое? – ворчала я, шлёпая босиком по холодному полу. – Неужели опять закрыла тебя в чулане?

Но там кошки не оказалось, впрочем, как и во всём доме.

Прислушавшись, я различила скрежет кошачьих коготков по входной двери. Вот же зараза такая. И что ей снова надо? Оставила же у порога колбасной нарезки. Маленькая, а ест как троглодит.

За те несколько

дней, которые я прожила в деревне, эта любительница мышей ни разу не просилась в дом на ночь, наведываясь обычно по утрам и в обед, но в этот раз хвостатая нарушительница моего спокойствия решила, похоже, изменить своим принципам.

Отодвинув засов, я приоткрыла дверь. В ярком свете полной луны пушистая котофейка, наматывающая круги по крылечку, была видна как днём.

– Чего тебе, Мурка? Совести совсем нет! Ночь же на дворе, – отчитывала я кошку, словно та понимала, о чём ей говорю.

Хотя, не скрою, иногда у меня проскальзывали и такие мысли. Кошка была умницей и знала правила кошачьего этикета. Например, я ни разу не замечала, чтобы она забиралась на стол, что бы на нём не стояло, а ещё вытирала лапки о соломенный коврик у порога, и это смотрелось довольно забавно. В общем, киса вошла в мою жизнь внезапно, но за те несколько дней, что я прожила в деревне, обосновалась в ней основательно.

Повторное мяуканье заставило выйти на порог. Мало ли, вдруг она поранила лапку, или ещё что. Но приглушённый детский плач, раздавшийся со стороны леса, мгновенно выветрил все посторонние мысли из головы.

Первое о чём подумалось, что это проделки Марка, что он нашёл меня и теперь пытается свести с ума. Но беспокойство кошки, которая, то подходила и тёрлась у моих ног, то сбегала по ступеням и посматривала в сторону леса, говорило само за себя – она, как и я, слышала детский плач. Причём, не механическую запись, а живой голос. Хотя, можно ли определить подобное на слух? Умом вряд ли, а вот интуицией, ещё ни разу меня не подводившей – вполне. Вот только оба варианта казались невероятными – и присутствие Марка, и появление младенца.

Дыхание резко перехватило от нахлынувшего волнения. Откуда здесь ребёнок? Может, в той стороне тоже есть какой-то дом, и молодая мамочка вышла с малышом погулять по свежему воздуху, в попытке убаюкать? Предположения сменялись одно за другим с невероятной скоростью, а звук не прекращался, разрывая сердце, тревожа душу, вновь возвращая меня мысленно в палату, где врач, равнодушно, говорил о том, что детей у меня больше не будет. Он объяснял причину, сыпал профессиональными словечками, но я его больше не слышала.

Острые коготки впились в ногу.

– Ай, – дёрнулась, выныривая из потока воспоминаний, – да Мурка, ты права, стою тут, дурью маюсь, вместо того, чтобы сходить и посмотреть.

Резкий порыв ветра пробежался по кустам, заставляя поёжиться и переступить с ноги на ногу. Ночью, одной, в лес идти было страшно, но гораздо страшнее казалось не услышать голос малыша

снова.

Я никогда себе не прощу, если испугаюсь, если не попыталась узнать, не попытаюсь помочь. Вдруг с родителями малыша что-то случилось и он там один, а я здесь, взрослая сильная женщина… Я же сильная? Сильная. Что со мной может случиться в тёмном лесу ночью? Ничего, если взять с собой дедовское ружьё.

Бросившись обратно в дом, я с невероятной скоростью сдёрнула оружие со стены, где оно благополучно провисело все прошедшие годы. Дед, кроме того, что был знахарем, способным остановить кровь на сильном порезе с помощью заговора, или собрать грудной сбор от болезней лёгких, слыл в округе ещё и хорошим охотником. Я часто наблюдала, как после охоты он чистил стволы ёршиком, снимая нагар ветошью, пропитанной щелочным раствором, а затем, смазывая ружейным маслом, как натирал приклад смесью с добавлением воска, как сам снаряжал патроны…

Пока мысли крутились в голове, руки делали своё дело, переломив ружьё и вложив патроны, найденные во время уборки, в стволы. Натянув штаны, всунув ноги в кеды и накинув кофту, я вышла из дома, прикрыв за собой дверь.

Кошка крутилась возле калитки, словно поджидая меня, вот только плача малыша слышно не было, отчего сердце ухнуло в пятки, а горло сдавили ледяные щупальца страха.

Так, спокойствие, только спокойствие. Я отлично помнила, с какой стороны слышались звуки, нужно всего лишь выбрать верное направление. Но паника мешала думать, накрывая по самые уши.

«Мяв»

Кошка коснулась ноги и тут же устремилась в лес, а я, недолго думая, помчалась следом, поскольку направление было выбрано верное. Животные гораздо больше чувствуют и слышат чем мы. И ведь именно она меня разбудила. Так почему бы не довериться зверёнышу?

Размышления были настолько нелепыми, что в любое другое время я бы покрутила пальцем у виска, сейчас же была готова зацепиться за любую возможность отыскать источник звука, будь то чёртов Марк, с его аппаратурой, или младенец.

Высокая трава цеплялась за ноги, ветки хлестали по лицу, но я этого даже не замечала, пробираясь сквозь заросли.

– Ну же, маленький, помоги мне, подай голос, – бормотала я, кусая от бессилия губы.

Мурки и след простыл, хотя буквально секунду назад её светлый хвост, неплохо различимый в свете полной луны на фоне тёмных кустов, мелькал впереди. Да ещё этот треклятый туман, взявшийся неизвестно откуда, стелящийся по земле…

Детский надрывный крик, раздавшийся неподалёку, заставил подорваться с места, и, не разбирая дороги, устремиться к его источнику. Где-то в отдалении трещали кусты, но я не обратила на это внимание, ведомая лишь одной мыслью – найти ребёнка, убедиться, что это не чей-то продуманный план, а всего лишь стечение обстоятельств, благодаря которым в моей жизни может появиться малыш. Ведь если с его родителями что-то случилось, я вполне могла бы… хотя бы на время…