Сокровище Великих Моголов
Шрифт:
Прежде чем поднять с пола телефон, Сарычев запомнил расположение выступающих из стены кирпичей. У него была хорошая зрительная память, и это расположение отпечаталось в его голове, как чертеж строительного объекта.
Он вспомнил свои горные походы, нащупал ногой первый выступающий кирпич, поставил на него ногу, перенес на нее вес тела, нашел следующий кирпич… но теперь нужно было перенести вес тела на подвернутую ногу…
Тело пронзила боль.
Но Сарычев сжал зубы, преодолел боль и продолжил мучительное восхождение.
Еще
Так он и поднимался, чередуя боль и короткий отдых. Отдыхать приходилось все чаще.
Скоро он поднялся уже до половины стены.
Скосив глаза вниз, увидел, что его отделяет от пола не меньше трех метров. Если сорвешься – насмерть не разобьешься, но больную ногу еще больше изувечишь, а это значит, застрянешь в подземелье навсегда…
Поднял глаза вверх – и увидел, что зазор между стеной и потолком стал шире. Через него точно можно пролезть…
Это внушило некоторый оптимизм, и Сарычев полез вверх с новыми силами.
Еще несколько минут мучительного восхождения – и он добрался до потолка, точнее, до зазора между потолком и стеной. Подтянулся, втянул голову и плечи в зазор, с трудом протиснулся в него, подумав при этом, что давно пора сесть на диету – и наконец оказался в узком и темном горизонтальном проходе.
Он расслабился и перевел дыхание. Все мышцы болели после непривычных усилий, но он все же добрался…
Только что теперь? Не оказался ли он в очередном тупике?
Ну что ж, нужно двигаться вперед – только так он это узнает…
И Сарычев пополз вперед.
Вскоре дышать стало легче, и впереди возникло едва различимое пятно бледного света.
Он прополз еще несколько метров по узкому пыльному лазу и оказался перед пластмассовой решеткой. По другую сторону этой решетки был свет, воздух, там была жизнь.
До Сарычева дошло, где он находится – в вентиляционном канале. Он подергал решетку, которая отделяла его от свободы. Она была довольно хлипкая, и первым его побуждением было просто выломать ее, но потом он заметил, что решетка держится на двух винтах.
Нашарив в кармане мелкую монету, он вывернул эти винты, снял решетку и выбрался из вентиляционного короба.
Переведя дыхание, он пристроил решетку на прежнее место и огляделся.
Он оказался в небольшой комнате, заставленной ломаной старинной мебелью и составленными к стене пыльными картинами в массивных золоченых рамах.
Внезапно Сарычев почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.
Он обернулся и заметил, что из темного угла комнаты на него смотрят строгие темные глаза под кустистыми бровями.
Сарычев попятился и смущенно проговорил:
– Извините, я попал сюда случайно…
И тут он осознал, что разговаривает с картиной. Это был прислоненный к стене портрет мужчины средних лет в расшитом золотом мундире с атласной орденской лентой на груди.
У него было выразительное, как говорят, породистое лицо с тяжелым подбородком и высокими скулами.
Это лицо показалось Сарычеву смутно знакомым, но он не смог вспомнить, где его видел.
Ему даже не пришло в голову, что видел он это лицо каждый божий день…
Сарычев тихо засмеялся над своей ошибкой.
Он понял, куда попал: во дворец графа Шереметева, расположенной в том же парке, что и научный институт.
Комната, в которую он выбрался, – кладовая, или запасник, куда сложили мебель и картины, нуждающиеся в реставрации или просто не нужные в экспозиции дворца.
А строгий мужчина на портрете – это граф Шереметев собственной персоной.
То есть из подземелья-то он как-то выбрался, но если охрана или сотрудники музея найдут его здесь, запросто могут задержать, заподозрив в попытке украсть музейные ценности, и передать полиции, а там уже быстро установят его личность и арестуют по подозрению в предумышленном убийстве…
Короче, чтобы остаться на свободе, ему нужно незаметно выбраться из дворца.
Сарычев тихонько подошел к двери и повернул ручку.
Дверь, к счастью, не была заперта.
Он выглянул в щелку, никого не увидел и выскользнул из кладовки. Он оказался в длинном полутемном коридоре, тускло освещенном старинными бронзовыми светильниками.
В коридоре не было ни души, и он пошел по нему, опасливо оглядываясь по сторонам.
Вскоре коридор закончился.
Сарычев остановился перед высокой резной дверью, украшенной гербами и геральдическими животными.
Он тихонько толкнул ее, и дверь медленно отворилась.
За дверью обнаружилась пыльная бархатная портьера. Прежде чем отдернуть ее, Сарычев осторожно выглянул в щелку.
За портьерой было большое помещение с высокими стрельчатыми окнами, стенами, до половины отделанными резными деревянными панелями, и полом, покрытым черно-белыми мраморными плитами. В глубине этого помещения находился большой камин, отделанный черным мрамором, над которым висел геральдический щит, разделенный на четыре части разного цвета.
Центр комнаты занимал длинный стол, окруженный стульями черного дерева с высокими резными спинками, стилизованными под готику. Впрочем, вся эта комната была оформлена в готическом, средневековом стиле – щиты и гербы на стенах, по сторонам камина стояли рыцарские доспехи с опущенными забралами.
В дальнем конце комнаты стоял громоздкий, окованный железом сундук, рядом с ним имелась еще одна дверь. Как и первая, она была украшена резьбой.
Сарычев бесшумно выскользнул из-за портьеры и направился было к этой двери, но тут совсем рядом он услышал какой-то подозрительный звук, как будто по каменному полу тащили что-то тяжелое.