Сокровище затонувшего корабля
Шрифт:
Она усмехнулась:
– Не валяй дурака, Алексей! Карты давай.
Я сложил карточки в стопку - получилась прямо карточная колода. И вложил ее в подставленную ладонь. Тетя Женя не глядя сунула колоду в кармашек халата и зашагала к лестнице.
Мы переглянулись.
– Может, она их смотреть не станет, - сказал Алешка без особой надежды.– Выбросит в помойное ведро. А мы их оттуда…
Я только вздохнул. И немного растерялся, подумав: «А если все-таки тетя Женя из той же пиратской банды?»
– Не думаю, - прочитал мои мысли Алешка. И брякнул: - Она не из банды. Она из милиции.
Я
– А в катакомбах она все-таки с папой шепталась.
Вот тебе и еще три пункта!
– А знаешь, - добавил Алешка, - почему экскурсовод в наших головах не ошибся? Потому что вместо Боцмана вышел на свет наш папочка. А Боцман остался искать проход в пещеру капитана Немо.
У меня уже кружилась голова от всех этих находок и открытий. Больше всего мне сейчас хотелось вернуться назад, недели на две. На машине времени. И начать новый отсчет в нашей жизни. С путешествия на Канары, к примеру. Но жизнь ставила свои задачи и диктовала свои условия. Мы пошли к Профессору. Чтобы его обрадовать. Я постучал в дверь.
– Да!– отозвался Профессор.– Милости прошу.
Мы вошли и увидели, что он сидит за письменным столом, перебирает какие-то карточки и что-то выписывает из них в новую тетрадь.
– Я рад вам, юные друзья, - он сказал это так, что мы сразу ему поверили.– Располагайтесь. А я вот, видите ли, восстанавливаю безвозвратно утраченное.
– Не совсем, - сказал я.
– Что - не совсем?– не понял Профессор.
– Не совсем безвозвратно.
Тут Алешка вытащил из-под футболки «пропавшую грамоту» и положил ее на стол, прямо под нос Профессору. Тот вскочил и сперва заломил руки в экстазе (в восторге, иначе говоря, кто не знает), а потом руки расцепил и схватил свое бесценное сокровище.
– Друзья мои, - прошептал он, едва сдерживая слезы.– Вы нашли ее. Сорок лет я… Что вы хотите? Любое ваше желание… - Он схватил с подоконника громадный бинокль в футляре и повесил его Лешке на шею. Потом стал рыться в ящиках и на полках, отыскал красивую черную трубку и протянул мне.
– Ах, да, - спохватился он вовремя, - вы же не курите, мой юный друг.– И опять принялся за поиски.
Алешка поступил тут честно и благородно. Я даже не ожидал. Он положил бинокль на место (с глубочайшим внутренним вздохом сожаления) и сказал:
– Что вы, профессор? Нам ничего не нужно.
– Чем вас все же отблагодарить?
– Расскажите нам что-нибудь еще про тайны океана. И про «Марфу».
– С величайшим удовольствием. Только тетрадь спрячу.– И Профессор начал ходить по комнате в поисках надежного места. Как собака с косточкой - где бы получше ее закопать, чтобы хозяйка не догрызла. Наконец, он убрал тетрадь в верхний ящик стола, запер его, а ключ спрятал на одной из полок стенного шкафа.
– Забудете, профессор, - сказал я.– Придется стол взламывать.
– Ах, как это верно, - засуетился он, забегал по комнате, ища более надежное место для тайника.
Тут Алешка опять проявил истинное благородство. Он снял с шеи тесемку и передал ее в дар Профессору. А хризолит и раковины сунул в карман шортов.
– Ну вот, - удовлетворенно погладил он себя по груди, - теперь он всегда со мной.
– Про «Марфу», - напомнил Алешка.
– Ах, да! Минуточку, друзья мои. Я только сбегаю на кухню и приготовлю нам кофе.
– Лучше я это сделаю, - настоял я.– Боюсь, что от радости как бы вы не сыпанули в кофейник вместо кофе черный молотый перец.
По лицу Профессора мелькнула тень какого-то воспоминания. Он улыбнулся и признался:
– Да, знаете ли, это вполне возможно.
Мы долго пили кофе. Профессор долго и увлеченно рассказывал нам о загадках океана, о достоинствах неповторимой, тоже безвозвратно, как он полагал, утраченной «Марфы». Не догадываясь, насколько близка она от него. Но рассказать ему об этом мы пока не решились. При его рассеянности и доверчивости Профессор мог нарушить все наши планы. Мы даже намекнули ему, чтобы он не вздумал поделиться с кем-нибудь своей радостью. По поводу тетради. Потом мы стали прощаться. А Профессор принялся искать ключ от ящика, чтобы еще раз приласкать свою тетрадку. Мы помогли ему найти ключ. Он рассыпался в благодарностях и погрузился в записки, наверное, заново переживая радость своих открытий. Совсем как ребенок, которому наконец-то отыскали любимую игрушку. Под кроватью, например.
– Где же вы ее отыскали, друзья мои?
– Внизу, на пляже. Под самым вашим окном, - не задумываясь, соврал Алешка.
– Ну да, ну да, конечно, - бормотал Профессор, бегая жадными глазами по страницам тетради.– Лежала на подоконнике, была подхвачена западным ветром и… - Что это?– вдруг тревожно воскликнул он и сбросил очки со лба на нос.
– Что?– испугались и мы.
– Здесь нет одной страницы, - зловеще прошептал Профессор.– Моей любимой.
– Точно нет?– усомнился я.
– Точно нет. Они нумерованы.
– А какая ваша самая любимая?– спросил Алешка, тоже с тревогой в голосе.
– «Тасмания». Это ведь почти рядом с нами. В Средиземном море. На «Марфе» - сутки пути. Мессинский пролив.
– Где Сцилла и Харибда?
– Хариеда, - машинально поправил Профессор и уронил голову на грудь.
– Мы должны их обогнать.– Алешка сидел на кровати и любовался выигранным крабом.
– Не успеем, - возразил я.– Сейчас придет тетя Женя и посадит нас под домашний арест.
– Не придет, - Алешка поставил краба на тумбочку.– Я карты изъял. Из ее халата.
Способный мальчик. На все способен.
– И моя версия подтвердилась, - он опрокинулся на спину и задрал ноги на спинку кровати. Видела бы Р.М.– Лягушка - наш человек. Знаешь, что у нее было в другом кармане?
Он, значит, оба кармана обшарил! А все-таки?
– Маленькая такая… Черненькая… С кнопочками…
– Не понял.
– Рация! Папочка наш не случайно тянул с поездкой. Его послали сюда от работы. Следить за обитателями замка. Понял? А раз этот И. Кривулько удрал в Австралию, папочку послали следом за ним. А мамочку - для маскировки. А Лягушку оставили здесь, для связи и наблюдения.