Сокровище
Шрифт:
Марина услышала смех отца: раскатистый, бархатистый.
– Суворочка! – сказал он. – Малый левый зал.
– Малый левый зал? – переспросила Марина.
– Ты слышала, – ответил отец. И замолчал.
– Отец? Отец!
– Марина оглянулась.
Никого не было. Пустырь, пустота и мироздание, которое отчаянно хотело стать на место. «Малый левый зал», - вот рычаг, к которому следовало приложить усилие, чтобы перевернуть его обратно.
Марина задумалась.
Малый левый зал…
Звонок
На том конце электронных волн был Митя.
– Марина! Что с тобой? Ты где?
Марина улыбнулась. Этот звонок явился толчком; подсознание проделало свою работу; а звонок вытолкнул ее результат обратно в сознание. Теперь Марина знала, что означают слова отца. Что означает «Малый левый зал». От этой радости хотелось расцеловать первого встречного; подвернулся Митя; его целовать приятно, по крайней мере, по телефону; все-таки – брат.
– Здравствуй, братец мой! – ответила Марина. – Новообретенный! А ты где?
35.
Митя огляделся: известных ему ориентиров было не так много. О чем он честно сообщил.
– Не знаю. Тут – здание. Красное. Университет. Еще – набережная. Наверное, это Нева, хотя я уже ни в чем не уверен. Короче, не знаю, где я. А где ты?
– Ты фотографировал письмо на смартфон. Ты стер снимок?
– Конечно, нет. Не хотел обижать Суворочку.
– Тогда слушай меня внимательно, - сказала Марина, и по ее голосу Митя понял, что она – жива, здорова и пребывает в неплохом настроении. – Возьми такси и поезжай по адресу: улица Кирочная, дом сорок три. Ты понял? У тебя есть деньги?
Митя попытался вспомнить размер бултыхавшейся в карманах наличности.
– Деньги есть. Осталось убедить таксиста, что их хватит. А что там, на Кирочной, сорок три?
– Увидишь! – ответила Марина и повесила трубку.
Митя убрал телефон в карман и поднял руку. Почти сразу перед ним остановилась машина. Митя честно сообщил водителю о невеликом размере оборотных капиталов и, получив утвердительный кивок, сел на переднее сиденье.
Он не обратил внимания, как следом от гранитного поребрика отвалил серебристый «Мерседес» с людьми Виноградова и «сел на хвост».
– Поезжай за ним! – сказал Ковалев водителю. – Не теряй из виду.
36.
Сильвер сидел за столом. Водка и запотевший графинчик были те же самые. Но сегодня он закусывал жюльенчиком из белых грибов. Горячая формочка, ручка, обмотанная бумажной салфеткой, коричневая сырная корочка над грибами.
– А когда включили свет, этого кренделя уже не было, - пожаловался громила.
И получил в ответ поднятую бровь и колючий взгляд. От этого взгляда хотелось убежать; на худой конец,
– Мы – туда, сюда, а по ходу – никуда. Быстро бегает, зараза, - попытался придти на помощь товарищу второй громила.
Сильвер выпил и постучал миниатюрной ложечкой по сырной крышке, наслаждаясь звуком. Потом – взломал ее и закусил.
– По порядку. Документ пропал. И девушка – тоже?
– Я о чем и говорю, - закивал первый громила. – А при чем здесь она?
– Профессора, которого убили, - Сильвер говорил медленно; не рассчитывал на быстрое восприятие, – звали Сергей Николаевич Поляков. Эта девушка – его дочь.
– Так она – его дочь? – возопил первый громила и потер стриженую голову.
– Не тупи! – заявил второй, постаравшись придать бесформенному лицу умный вид. – Ну, не сын же!
Сильвер посмотрел на обоих; вместо того, чтобы взорваться, поскрипел протезом: культя чесалась.
– Этот месье Жан, - медленно сказал Сильвер. – Искал документ. А документ ведет к сокровищам. Он – все знает.
Сильвер посмотрел еще раз и убедился: нет, они ничего не понимают. Нужны конкретные указания. Сильвер поднял руку.
– Возьмите записи с камер наблюдения. Переверните город. Найдите его!
Вот это было вполне конкретно. Громилы закивали, потом встали и устремились в подсобку, просматривать записи ресторанных камер.
Сильвер ел жюльен. Кажется, повар хотел сэкономить: смешал белые с шампиньонами. А отчетность показывает, что платили за белые. Двести рублей разницы. Непорядок. Но главное – его начали обманывать. Нужно поскорее наказать. Причем – жестко! Хотя… Время терпит. Есть вещи поважнее шампиньонов.
Сильвер взял мобильный.
– Мне нужен учебник по истории, - сказал он. Разозлился и сорвал салфетку, заткнутую за воротник. – Значит, не один учебник, а все, что есть. И еще – пару толковых ребят, которые не прогуливали школу. И мне это нужно прямо сейчас!
Сильвер положил мобильный и с вожделением посмотрел на запотевший графинчик. Люди глупы. Бесповоротно глупы. Интереснее всего разговаривать с самим собой. Чуть подвыпившим, полупьяным, пьяным и сильно пьяным. Но с сильно пьяным Сильвером опасался разговаривать даже сам Сильвер.
37.
Марина стояла на углу Кирочной и Таврической. Любовалась. Несколько шагов в сторону, и перед ней открылось во всем своем великолепии масштабное мозаичное панно «Суворов, пересекающий Альпы».
Все-таки Питер – волшебный город! Как прекрасно жить среди этой красоты! Конечно, разум всегда просил скидку на климат, но душа не давала, – ты только посмотри вокруг! Какая красота!
Послышалось деликатное скрипение тормозов. Марина оглянулась. Из машины такси выбрался Митя.