Сокровище
Шрифт:
Ковалев не двинулся с места, лишь переставил ноутбук.
– Вы – все видите? Что мне делать?
33.
Виноградов сориентировался мгновенно.
– Не упустите мальчишку!
– Проследите за мальчиком, - повторил Скворцов в трубку.
– Я был прав, - торжествующе сказал Виноградов.
– Это – знак!
– Установите контакты, - инструктировал Скворцов Ковалева. – Без моего приказа не трогать.
34.
Итак. В зале погас свет, и наступила темнота. Что дальше? Послышался вскрик; громкий, совсем рядом; Марина готова поклясться, что это был голос Мити. А потом?
А потом – кто-то накинул ей на голову мешок, стиснул руки, лишив возможности сопротивляться, подхватил и понес. Как? Марина помнила, что ноги болтались где-то внизу, а голова была на уровне ног, и основную тяжесть тела принял на себя живот. Значит, ее несли на плече. Можно ли считать эту информацию полезной? Вряд ли. Но, пока голова работает, надо думать дальше.
А что происходит сейчас? Судя по звуку мотора, ее куда-то везут. Она лежит у кого-то на коленях, с мешком на голове, и руки по-прежнему стиснуты чьими-то крепкими пальцами. Да что же такое происходит?
Появился новый звук: шуршание гравия под колесами. Машина сбавила ход и ехала, плавно покачиваясь. Потом – остановилась.
Раздался щелчок; дверца открылась. Марине помогли выйти: вовсе не грубо; скорее, наоборот, - заботливо. Руки освободились, и первое, что Марина сделала, - стащила с головы мешок.
Она увидела, что находится на пустыре в какой-то промзоне на берегу Финского залива. За спиной стояла машина; та, на которой ее привезли. У водительской двери – чернявый «мелкий бес» с завитыми усиками; бес приподнял канотье и улыбнулся.
Рядом стоял блондин лет сорока; по виду – никак не богатырь, но Марина сразу поняла – это он сграбастал ее в охапку и утащил из зала. Блондин находился совсем близко, взгляд его был спокоен; Марина решила, что лучше не делать резких движений: зачем понапрасну злить человека с такими руками? Она мельком взглянула на его руки: обычные, белые, небольшие.
На другом конце пустыря стояла еще одна машина, и от нее к Марине направлялись двое: мужчина, лет шестидесяти, выступал величественно, как испанский гранд; женщина с короткой седой стрижкой держалась на два шага позади.
Блондин сделал приглашающий жест. Марина пошла вперед, навстречу гранду и седой женщине. Блондин сопровождал. Чернявый бес держался поодаль: дефилировал этакой развинченной походочкой, словно у него напрочь отсутствовали суставы; при этом – не забывал крутить
На середине пустыря Марина остановилась.
– Здравствуйте, Марина Сергеевна! – сказал гранд.
Марина еще больше успокоилась: если ее знают и называют по имени-отчеству, может, не все так плохо?
– Кто вы такие? Что вам нужно? – она решила сразу перейти в атаку. А может, просто скопившийся страх требовал немедленного выхода.
– Мы не причиним вам зла, – сказал гранд. – Где документ?
Блондин достал из-за пазухи письмо Суворочки (основа не позволила ему рассыпаться) и передал гранду.
Вот тут-то все и стало на свои места! Марина вспомнила слова Мити; теперь она и сама понимала, что все беды – из-за этого проклятого документа.
Страх уступил место ярости; эмоции намного опередили мысли.
– Так это вы убили моего отца? – зловещим голосом произнесла Марина и бросилась вперед с твердым намерением вцепиться гранду в горло.
Ей удалось сделать только первый рывок; каким-то непостижимым образом блондин сократил пространство и снова стиснул Марину; можно было сказать «заключил в объятия», но от этих объятий перехватило дыхание. О сопротивлении опять не могло быть и речи.
– Кто еще, кроме вас, знает содержание этого документа? – спросил гранд.
Блондин чуть ослабил хватку.
– Никто, - прохрипела Марина.
– А молодой человек? Который помогал вам? Кто он?
– Он не читал! – соврала Марина.
– Допустим, - гранд пригладил волосы. – Вы никому не должны говорить о письме. Это может привести к очень тяжелым последствиям.
И тут… Скорее всего, не к месту, но в Марине заговорил ученый. Страх ушел, ярость ослабла, на первое место вышла подлинная сущность.
– Это письмо нашел мой отец. И я вправе распоряжаться им, как хочу.
Конечно, звучало это глупо; особенно учитывая обстоятельство, что Марина не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, а письмо Суворочки было у гранда. Но он, как ни странно, не разразился мефистофельским смехом. Просто спросил.
– Вы знаете, кем был ваш отец?
– Историком. Автором книг. Заведующим кафедрой исторического факультета.
– И все?
– А кем еще? – Марина внутренне похолодела, ожидая, что услышит какую-нибудь мерзость.
Но то, что сказал командор, превосходило все ожидания.
– Рыцарем Мальтийского ордена. Одним из нас.
Марина обмякла. Блондин это почувствовал и разжал объятия; ровно настолько, чтобы не дать ей упасть. Прошло несколько секунд. Блондин отстранился и взял ее под локоть. Оказывается, эти руки могли быть не только жесткими.
Но эта мысль промелькнула где-то позади, как второстепенная; на первом плане пульсировала другая: отец – рыцарь?
Командор, не оглядываясь, протянул руку. Анна вложила в нее пачку фотографий.