Сокрушая иллюзии. Иллюзия 3
Шрифт:
Но это пока что… Палач ни за что не оставит свидетелей своего предательства.
Я же, соображая, что кровавая резня не окончена, но это случится совсем скоро, и мои дети вот-вот станут свидетелями того, что навсегда травмирует хрупкую психику, поспешила схватить их на руки и убежать в самую дальнюю комнату.
Там я замкнула дверь, забаррикадировала её комодом и остановилась с детьми посередине комнаты, шустро мозгуя, что делать дальше.
Мне пришло в голову вылезти вместе с ними через окно, да вот только
Я не могла подвергать детей переохлаждению. Они слишком маленькие, чтобы так рисковать их здоровьем.
Но я вполне могла завернуть их в одеяла и вынести из дома…
Правда, надолго ли меня хватит бежать босиком по снегу, не представляла. Но на тот момент сей вопрос, останутся ли у меня ноги, или их придётся ампутировать после побега, не стоял. Главное – сбежать, пока Палач занят.
Но я не успела и одеяла с кровати стащить, как услышала приближающийся топот тяжёлых ботинок.
Расправившись со слугой, что случилось довольно быстро, Палач разыскал нас и, выломав дверь ногой с первой же попытки, оттолкнул комод и вошёл в комнату.
Я затаилась в углу, прижимала детей к себе и шумно дрожала от страха.
Палач услышал моё брюзжание и отодвинул кровать, за которой мы сидели. Даже не отодвинул, а швырнул её в стену.
Марьяна заплакала, так как это действие её испугало, а вот Тимур совсем не понимал, что нам грозит смертельная опасность. Ему понравилось, что Палач взялся из ниоткуда, и бойко расхохотался, требуя продолжения странной игры в прятки.
Палач, остановившись над нами, вытер окровавленное лезвие топора моей любимой занавеской, а затем повесил его на бедро.
Он сложил оружие? Он не станет меня убивать?
Он сжалился?
Неужто это так на самом деле?
– Пойдешь со мной. – сухо сообщил Палач и развернулся к выходу из комнаты. Дойдя до двери, он остановился, так как я не шевельнулась. – Ты помнишь, что я никогда не повторяю дважды одно и то же? Слышала приказ? Изволь подчиняться.
– А как же дети?
– Что дети? Ты хочешь их оставить тут?
– Нет.
– Значит, с детьми! Не выводи меня своей тупостью, женщина! Поднимайся, и пошла за мной.
– А вещи?
– Без вещей. На сборы нет времени. Путь долгий.
Я неуверенно встала с пола и, взяв детей на руки, медленно последовала за Палачом.
Глава 4
Перед тем, как повернуть из коридора в прихожую, я выглянула туда из-за угла и пришла в негодование, сопряжённое с ужасом, угнетением и абсолютным нежеланием подчиняться воле Палача.
И как этот живодёр предлагает нам за ним волочиться???
Ясное дело, что убраться ему некогда было, но… Там нельзя ступить нигде, чтобы не вляпаться в кровь и расползшиеся кишки! Этот кошмар размазан повсюду, и стены даже затронуло.
В моем доме! В моей прихожей с милыми салатовыми обоями в мелкий розовый цветочек! Я влюбилась в эти обои изначально, ещё тогда, когда присматривала дом. А теперь на прихожую смотреть страшно! Это не прихожая, а рабочая зона маньяка какая-то!
Или Палача, что в принципе одно и то же. Устроил тут свою комнату пыток, понимаешь!
Как же я буду детей выводить? Хоть бы головой думал!
– Что застыла? – Палач, дойдя до прихожей, повернулся ко мне вполоборота. – Забыла расположение комнат? Иди прямо, и не ошибёшься.
– Там вообще не пройти! – возмутилась я и кивком указала на располовиненного "Иллюзию", который валялся прямо по курсу. – Детям нельзя видеть такое!
Не говорю уже за себя…
Сама находилась в полуобмороке, заставляя себя думать, что тут повсюду раскиданы декорации для фильма ужасов, и все трупы пластилиновые, а никак не настоящие. Только если так обманываться, в этом доме можно было не сойти с ума.
Палач, для которого вид всего этого месива был очень даже приемлемый, с невозмутимой миной расчистил нам дорожку, бодро раскидав по сторонам всё, что мешалось на пути. А после покинул дом.
На пороге Палач наклонился и подобрал покоившуюся в снегу голову "Иллюзии", и унёс её с собой.
Перед тем, как открыть дверь, выходящую на улицу, Палач выключил освещение, но я всё равно увидела, что конкретно он подобрал с порога.
Делать нечего.
Придётся слушаться этого монстра. Если Палачу ничего не стоило прикончить того, кто был ему вроде как братом, то обо мне, как объекте его ненависти, вообще говорить не следует.
Я, задержав дыхание и стараясь не глядеть по сторонам и не поскользнуться, с успехом преодолела кровавый путь от начала коридора до вешалки у входа. Там, одной ногой и головой на улицу, чтобы не вырвать от тошнотворного запаха и осознания, что находится совсем недалеко от нас, я одела детей. При этом максимально ускорилась, чтобы они не развидели в темноте ничего для них пугающего.
Чарли жаль. Хороший был пёс, смышлёный и очень молодой. Невыносимо тяжело принимать, что он погиб и тоже лежит здесь, в каком-то метре от нас.
Когда дети были полностью собраны и тепло одеты, я набросила на себя куртку и, не застёгиваясь, поспешила выйти из дома.
В сильный мороз, в домашнем халате, в сапогах на босу ногу и в распахнутой куртке, я донесла детей до тонированного фургона, припаркованного на другой стороне улицы, возле которого нас ждал Палач.
Когда мы приблизились, он настойчиво натирал снегом рукава своей шикарной черной дублёнки, пытаясь избавиться от пятен крови.
– Полезай туда. – закончив своё занятие, скомандовал Палач и открыл багажный отсек фургона.