Сокрушая врагов
Шрифт:
– Не балуй! – услышал он над собой гнусавый голос и тут же две пары рук схватили его за ворот.
Голос он узнал сразу, а как было не признать…
Рывком его поставили на ноги.
– Что ты, Бокул, – затравленно озираясь по сторонам, взмолился Селян, – что ты…
– Ты, сука, пошто свои культи навострил? – грозно спросил главарь. – или тебе наше товарищество уже не по сердцу?
Кучма дернулся и что-то жалобно простонал.
– Чего скулишь, сука? Я тебя спрашиваю: ты куда бежать надумал?
– Да я… я… это… навестить только…
– Слышь, Бокул, он к своей крале под титьку собрался, – подал голос другой бродник.
И этот голос узнал Селян, а как не узнать…
– Ну, право, Ростик… я только туда – и сразу же обратно…
– Ты мне тут зубы не заговаривай, – прикрикнул Шибайло.
– Я вас потом обязательно бы сыскал…
– Сыскал бы он, как же, – пробасил еще один член шайки.
Ну и этот голос был Селяну тоже хорошо знаком…
– Черноус, Ростик… Шибайлушко…
– Ведь знаешь, что у нас полагается за предательство? – изрек главарь, словно вынес приговор.
– Братцы, не надо… братцы, что вы надумали… вы же меня знаете… я же с вами, мы же это… я всегда за вас… – Селян извивался в руках бродников, как уж на сковородке, но его держали крепко. Шапка слетела с него, обнажив плешивую голову.
Бокул презрительно плюнул в лицо Кучме.
– Хватит, мужики, его вопли слушать. Черноус, давай веревку!
Бродник мгновенно повиновался. Одной рукой он извлек из-под одежды крепкую веревку и накинул ее на шею обреченного. Заранее подготовленная петля хищно обвила шею и затянулась.
– Постой… постой… – взмолился Кучма, – постой, что скажу…
– Пустое это, – за главаря ответил Черноус и сильнее натянул веревку.
– Дочь… Дочь… Жирослава тут… – На последнем дыхании выдавил Кучма и стал оседать.
– Что? – не расслышал Бокул. – Черноус, тпру, тьфу… Стой, говорю!
Веревка ослабла.
– Удавил. – Жердеподобный Ростик растянул рот в ухмылке.
– Заткни хайло, – огрызнулся Бокул и опустился перед упавшим Селяном на одно колено.
Кучма, широко раскрыв рот, словно вытащенная на берег рыба, ловил воздух.
– Что ты сказал, плешивый? Какая дочь? Ну, чего ты мычишь?
Но Селян не мог выдавить из себя ни слова. Он продолжал хватать ртом воздух, не веря в свое избавление.
– Дай воды, – приказал предводитель, и Черноус потянулся к фляжке.
Почти удавленному броднику насильно влили воды. Сделав несколько глотков, он выплюнул остальное на кафтан Черноусу и зашелся кашлем.
– У-у-у, скотина, – замахнулся обиженный Черноус, но предводитель банды вовремя остановил кулак.
– С ума сошел… зашибешь ведь…
Селяна отволокли к забору, усадили, оперев спиной о доски.
– Ну, Селянушка, – почти ласково произнес Шибайло, – чья дочь, ты говоришь…
Кучма наконец-то откашлялся и глянул прямо в глаза главарю.
– Отпустишь?
– Вот при свидетелях говорю – отпущу, – сделав искреннюю физиономию, пообещал Бокул.
– Клянись богами.
– Клянусь Перуном и Даждьбогом – отпущу на все четыре стороны.
Кучма прикрыл глаза, еще раз откашлялся.
– В Новце только что видел я родную дочь… – он сделал многозначительную паузу, – дочь боярина Жирослава…
– Да ну, – почти в один голос вырвалось у бродников.
– Врешь, – не поверил Шибайло.
– Истинно говорю. Она это… признал я ее. В прошлом годе на торгу в Новгороде… видел ее с Жирославом… дочь это его… русые косы… лицом красна… глаза, кажись, зеленые…
Ростик, по прозвищу Жердь, смачно сглотнул.
– Нет, – сопротивлялся Бокул, – не может быть, чтобы боги нам такое подношение устроили… Дочь самого Жирослава. Она одна?
– С ней двое…
– Кто?
– С виду простые мужики, но при мечах…
– Слуги?
– Не знаю, может, и слуги…
– Да-а, – протянул главный бродник, – чудеса, да и только…
– Ага, – поддакнул Ростик, – только мы серебра взяли за чудинского яшника, а тута еще девка…
Бокул посмотрел на него, уж больно нехорошо тот улыбнулся.
– Я тебе дам, пасть разевать, – пригрозил ему главарь, – и думать забудь. Для выкупа брать будем.
– А я че? Я ниче, – поспешил оправдаться жердеподобный, – но ведь девка…
– Заткнись, я тебе говорю, – еще раз цыкнул на него Шибайло и вновь обратился к Селяну: – А где они остановились?
– В избе старухи Ходоры, знаешь?
– Знаю… Хм-м…
– На лавке, у печки спит, справа от входа…
– Хм-м… И чего им там понадобилось? – пытался размышлять Бокул. – ну да ладно… двое у нее сторожей, говоришь?
– Как есть – двое, – отозвался Кучма.
Бокул помолчал некоторое время, видимо прикидывая в голове план захвата боярской дочери.
– А ты что, и правда от чудинов сбежал и прямо к своей Сияне? – спросил Шибайло, вставая.
– Да.
– И никого не встречал?
– Нет, – ответил Селян Кучма и, опираясь на ограду, стал медленно подниматься.
– Ну и хорошо.
– Так я могу идти?
– Конечно, Селян, иди.
Кучма медленно повернулся спиной к Шибайло, а тот сделал вид, что дальнейшая судьба бывшего подельника уже ни малейшим образом его не интересует. Селян немного расслабился и сделал несколько нетвердых шагов. Только тогда предводитель бродников едва заметно кивнул…
На этот раз петля затянулась мгновенно, не оставив Селяну ни малейшего шанса. Черноус с Ростиком, удостоверившись, что Кучма мертв, перекинули тело через невысокий забор.