Сокрушенная империя

Джейд Эшли

Он бросил меня. Я боролась за него изо всех сил… а он бросил меня.

Из-за нее.

Я чувствую, как гнев вспыхивает у меня внутри, готовый вырваться наружу. Не сдержавшись, я запускаю кулак этой суке в лицо.

– Ты чертова педофилка! – кричу я во все горло, потому что хочу, чтобы люди знали правду.

Черт возьми, я хочу, чтобы все вокруг знали, насколько

отвратительна эта женщина на самом деле. Кристалл взвизгивает, когда я собираюсь ударить ее снова, но пара сильных рук обхватывает меня за талию и тянет назад.

– Хватит, – ворчит Оукли. – Она того не стоит.

Может, это и так, но мне все равно понравилось.

Рука Кристалл взлетает к лицу, и я замечаю синяк, образующийся у нее под глазом. Отлично.

– Нужно было написать на тебя заявление.

– А мне нужно было ударить тебя сильнее, сука.

Я извиваюсь и брыкаюсь, изо всех сил пытаясь вырваться из хватки Оукли, но он только крепче держит меня.

– Убирайся отсюда к чертовой матери, пока я ее не отпустил, – угрожает Оукли.

– Педофилка! – кричу я и показываю на нее пальцем, когда она уходит. – Эта женщина – педофилка.

Несколько человек ахают, и я чувствую, как Дилан и Сойер в шоке уставились на меня, но мне все равно. Вид Кристалл, опустившей голову от стыда и спешащей к выходу, наполняет меня таким удовлетворением, что я начинаю сиять.

Джейс и Коул двигаются в нашу сторону, но Оукли качает головой.

– Я разберусь с этим.

Прежде чем я успеваю возразить, он идет в пустую больничную палату.

– Я ненавижу ее, – кричу я, жалея о том, что он помешал мне надрать ей задницу. – Это из-за нее ты был в том состоянии перед аварией.

Она – причина всего этого.

– Нет, это не так, – возражает Оукли, опуская меня на землю. – Да, Кристалл повела себя как сука, но я сам выбрал напиться и нанюхаться в тот вечер.

Я ненавижу то, что он прав. Меня бесит, что я не могу во всем винить Кристалл, ведь так было бы намного проще.

– Ты бросил меня, – шепчу я. – Я боролась… пыталась заставить тебя остаться… но ты ушел.

Столько различных эмоций сменяется на его лице в этот момент: печаль, вина… сожаление.

– Я знаю.

Он обхватывает мое лицо ладонями, изучая меня несколько долгих секунд, прежде чем его губы касаются моих. Только этот поцелуй не такой отчаянный и жадный, как обычно. Он мягкий и нежный… словно извинение.

Внутри меня зарождается беспокойство.

Он будто прощается.

Глава шестьдесят вторая

Оукли

Я хочу продолжать целовать ее, пока у нас обоих не закончится

воздух, и секрет, который я скрывал от нее, не исчезнет с моих губ. Я никогда не планировал, что между нами все снова станет так серьезно, когда соглашался быть ее другом. Думал, что смогу находиться рядом, чтобы ей было кому довериться, а она, в свою очередь, поняла бы, что Стоун ей не подходит, и бросила бы его. Я думал, что смогу жить в этом выдуманном мире, где она будет со мной еще какое-то время.

Но я ошибался.

Бьянка Ковингтон влетела в мою жизнь, как яростный торнадо, вырвав с корнем и изменив уродливые части моей души, чтобы я мог, наконец, противостоять своим проблемам, не глуша боль в веществах и алкоголе.

Но, в конце концов, все это моя вина.

Отстраняясь, я разглядываю ее лицо, запоминая каждую деталь. Ее пухлые губы, высокие скулы… эти юные карие глаза, такие глубокие, что кажется, будто смотришь в океан.

Я влюбился в нее, когда меньше всего этого ожидал.

И каждый испорченный кусочек моего сердца и души будет в ее руках до самой моей смерти.

Она кладет свои руки поверх моих.

– Оукли.

Бьянка знает меня достаточно хорошо, чтобы понять – что-то не так, но я никак не смогу подготовить ее к этому.

Люди совершают ошибки, но, если они достаточно умны, чтобы усвоить урок, они развиваются. Иногда, если им повезет, их прощают.

Но этому прощения нет.

Ведь то, что я отнял у нее, – у нас – никогда нельзя будет заменить.

Глава шестьдесят третья

Оукли

Прошлое…

Я так слаб от всех лекарств, которыми меня накачали, что едва вижу свое окружение.

– Хватит, – говорю я медсестре, борясь с усталостью.

Я хочу быть в сознании, когда Бьянка выйдет из операционной.

– У тебя повторяющиеся приступы, – сообщает мне девушка, как будто я этого не знаю.

Я смотрю на двух полицейских, которые до сих пор не выходят из моей палаты.

– Где мой отец?

– Он пошел в кафетерий.

Медсестра сжимает мое плечо.

– Постарайся немного отдохнуть. Я зайду попозже, проверить твое самочувствие.

Как, черт возьми, я должен спать, когда девушка, которую я люблю, борется за свою жизнь?

Мои веки тяжелеют, когда на меня накатывает очередная волна сонливости. Я заставляю себя бороться с этим, но силы не равны. Лекарство, которое дала мне медсестра, должно быть, сильное, потому что я слышу шаги и какое-то бормотание.

– Кто вы? – спрашивает один из офицеров.