Сокрушенная империя
Шрифт:
Если бы я не была ревнивой, я бы предложила какой-нибудь компании, производящей секс-игрушки, сделать его копию, потому что они бы разошлись как горячие пирожки.
Но Оукли и его идеальный член принадлежат мне. Только мне.
Встав на колени, он слегка касается моей киски.
Ноги начинают подрагивать, когда он проводит по моему клитору головкой, поддразнивая.
– Тебе нравится, когда я играю с твоей киской, малышка?
Сердце
– Да.
Он усмехается, продолжая движения… но потом замирает.
– Ты уверена?
Я никогда в своей жизни не была ни в чем так уверена.
– Абсолютно. – Шире развожу ноги. – Я готова.
Чертовски готова.
Но Оукли, очевидно, нет.
– Чт… – Я широко открываю рот, когда вижу, что он снимает пирсинг. – Зачем ты это делаешь?
– Тебе и так будет больно. – Оук стаскивает с себя футболку. – Я подумал, меньшее, что я могу сделать, – не добавлять боли.
Я надуваю губы.
– Но я люблю твой пирсинг.
Усмехнувшись, он устраивается у меня между ног.
– Я потом надену его обратно. – Оукли нежно касается моей щеки, серьезно смотря мне в глаза. – Скажи, если будет слишком больно.
– Я справлюсь, – уверяю его я.
Головка члена касается входа в мое влагалище.
– Я буду медленно.
– Не нужно… – Остальные слова застревают у меня в горле, когда он начинает толкаться вперед, с каждым дюймом причиняя мне все больше боли.
Я заставляю себя дышать, чувствуя, как стенки растягиваются от его движений.
– Все нормально? – спрашивает он, войдя примерно на половину.
Нет, но я все равно киваю.
– Продолжай.
Он останавливается.
– Тебе больно.
– Все в порядке. – Я утыкаюсь лицом в основание его шеи. – Я хочу, чтобы было больно.
Оукли хмурится.
– Почему?
Убрав волосы с его глаз, я говорю как есть:
– Потому что все самые прекрасные вещи причиняют боль.
Пока он изучает меня, у него между бровей залегает морщина… словно я самое интересное, что он когда-либо видел.
– Оукли, – настаиваю я, когда больше не могу ждать.
Он со стоном толкается, вводя в меня свой толстый член. Я чувствую резкую боль, когда он входит до основания, отчего все мое тело напрягается. Делаю несколько глубоких вдохов, заставляя себя расслабиться. Мгновение спустя боль отступает, и я чувствую себя иначе… наполненной.
Целой.
Я поднимаю на него взгляд, наблюдая за тем, как сотни эмоций проносятся по его красивому лицу. Сердце дико барабанит в груди.
– Ты внутри.
Его голубые глаза темнеют, когда наши лбы соприкасаются. Я кладу ладонь на его грудь,
Оукли вздрагивает, опуская глаза.
– Я знаю.
Провожу рукой по его спине, собираясь с силами, чтобы сказать ему, как для меня важен этот момент. Как для меня важен он.
– Это всегда предназначалось для тебя, Оукли. Только для тебя.
Всегда только он.
Он снова вздрагивает, утыкаясь лицом в основание моей шеи.
– Бьянка.
Он шепчет мое имя, словно молитву или клятву. Обещание, что он никогда не причинит мне боли.
Никогда не оставит меня.
Оукли начинает медленно двигаться, с каждым разом погружаясь чуть глубже. Я обнимаю его за плечи, пока он выбирает ритм, который заставляет меня немного постанывать от удовольствия.
Я слышала, как девочки говорили, что первый секс никогда не бывает хорошим, но либо мне так повезло, либо Оукли просто невероятен в постели, но я никак не могу с ними согласиться.
Я приподнимаю бедра, желая сильнее чувствовать его толчки. Из его груди вырывается низкий звук, напоминающий рык.
– Вот так, малышка. Насаживайся на меня.
Все тело начинает саднить от желания, когда я кладу руки на его аппетитную задницу, сжимающуюся с каждым толчком.
– Господи. – В его глазах настоящий огонь. – Я знал, что это будет приятно… но не знал, что настолько.
Я собираюсь ответить ему, но он входит глубже, касаясь какой-то точки, от чего все вокруг начинает кружиться.
– Твою мать. – Впиваюсь ногтями в его спину. – Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся.
Воздух вылетает из легких. Оукли набирает ритм, трахая меня так хорошо, что я наконец понимаю, что это значит – увидеть звезды. Ведь прямо сейчас я вижу чертову вселенную, и он находится в ее центре.
Просунув руку между нашими телами, он начинает стимулировать мой клитор, посылая по моему телу волны болезненного удовольствия. Я сильнее впиваюсь в его кожу, когда с моих губ слетает шипение.
– Господи, я так близко.
Я чувствую наступающий оргазм с каждым движением его члена.
Мои мышцы сокращаются вокруг него, когда волна наслаждения наконец обрушивается на меня. Его имя задушенным криком срывается с моих губ.
Оукли начинает подрагивать, пока я продолжаю двигаться на его члене.
– О да. Вот так.
Он хватает меня за затылок, и я вижу, как его лицо напряжено от удовольствия. С измученным стоном он опускает руку на мою спину, прижимая меня к себе, и кончает.