Сокрушитель Войн
Шрифт:
«Звучит скучно», – с улыбкой написал он.
– Вивенна прекрасный человек, – возразила Сири. – Она всегда была очень добра ко мне. Но просто… ну, я думаю, даже она считала, что мне надо быть сдержаннее.
«Этого я не могу понять, – написал Сезеброн. – Ты чудесна. Ты полна жизни и энергии. Жрецы и дворцовые слуги носят цветную одежду, но в них самих нет красок. Они просто исполняют свои обязанности, потупив взгляд, формально. В тебе же столько красок, что они вырываются наружу и расцвечивают все вокруг тебя».
Сири
– Прямо как биохрома.
«Ты честнее биохромы, – написал он. – Мое дыхание придает миру красочность, но оно – не мое, мне его дали. Твой же свет – твой собственный».
Сири ощутила, как ее волосы становятся из темно-рыжих золотистыми, и тихо, удовлетворенно вздохнула, придвигаясь чуть ближе к королю-богу.
«Как ты это делаешь?» – спросил он.
– Что?
«Меняешь цвет волос».
– Сейчас вышло невольно, – пояснила Сири. – Они светлеют, если я счастлива или довольна.
«Значит, ты счастлива? – написал он. – Со мной?»
– Конечно.
«Но с такой тоской в голосе говоришь о горах».
– Я скучаю по ним, – признала Сири. – Но если я уеду, то буду скучать и по тебе. Иногда нельзя получить все, что хочешь, если желания противоречат одно другому.
Некоторое время они молчали. Сезеброн отложил доску, нерешительно обнял Сири за плечи и прислонился к спинке кровати. Волосы Сири слегка окрасились рыжим, когда она осознала, что они сидят на кровати и она прижимается к Сезеброну, одетая в одну рубашку.
«Но, – подумала она, – мы же супруги».
Момент испортило громкое урчание живота Сири. Через пару минут Сезеброн потянулся за доской.
«Ты голодна?» – написал он.
– Нет, – ответила Сири. – У меня желудок-анархист – он любит ворчать, когда полон.
Он помедлил.
«Сарказм?»
– Да, жалкая попытка, – созналась Сири. – Все в порядке, я выживу.
«Ты ужинала перед тем, как прийти ко мне?»
– Ужинала, – подтвердила она. – Но отращивание волос выматывает. Я всегда после этого хочу есть.
«Ты после этого каждую ночь голодна? – быстро написал Сезеброн. – И молчишь?»
Она пожала плечами.
«Я добуду тебе поесть».
– Нет, нельзя, чтобы нас разоблачили.
«А что разоблачать? – написал он. – Я король-бог – я могу есть, когда пожелаю. Я и раньше посылал за едой ночью. В этом нет ничего необычного».
Он поднялся и шагнул к двери.
– Подожди! – позвала она.
Он оглянулся на нее.
– Сезеброн, ты не можешь вот так подойти к двери. – Она понизила голос на случай, если их подслушивают. – Ты по-прежнему полностью одет.
Он оглядел себя, слегка нахмурившись.
– Хотя бы слегка приведи одежду в беспорядок, – сказала Сири, быстро пряча доску для письма.
Он расстегнул воротник и сбросил черное одеяние, оставшись в нижнем белье. Оно засияло всеми цветами радуги, как и все белое, что оказывалось рядом с ним. Затем он взлохматил темные волосы и вопросительно взглянул на Сири.
– Да, неплохо, – подтвердила та, натягивая простыню до подбородка и полностью укрываясь под ней. Она с любопытством наблюдала, как Сезеброн постучал костяшками пальцев по двери.
Та немедленно открылась.
«Он слишком важен, чтобы самому открывать двери», – подумала Сири.
Сезеброн приказал принести еду, коснувшись живота и указав на коридор. Слуги, которых Сири с трудом разглядела в дверном проеме, поспешно бросились исполнять приказ. Король-бог отвернулся от закрывшейся двери и вернулся к кровати.
Не прошло и нескольких минут, как слуги вернулись с обеденным столом и стулом. Стол тут же накрыли изобильной едой – от жареной рыбы до маринованных овощей и отварных моллюсков.
Сири изумленно взирала на эту суету.
«Они не могли все подготовить так быстро. Еда наверняка ждала на кухне – на случай, если бог вдруг проголодается».
Это было невероятно расточительно, но вместе с тем чудесно. Такие традиции указывали на стиль жизни, который ее соотечественники-идрисцы и представить не могли, признак болезненного нарушения равновесия в мире. Одни люди голодали, а другие были настолько богаты, что даже не видели всю пищу, которую им готовят.
Слуги поставили у стола только один стул. Сири наблюдала за тем, как вносили одно блюдо за другим. Они не знали, чего хочет король-бог, поэтому принесли всего понемногу. Накрыв стол, слуги удалились, как только Сезеброн жестом отпустил их.
Для проголодавшейся Сири запах был просто невыносим. Едва дверь захлопнулась, как она тут же сбросила покрывала и кинулась к столу. Она считала экстравагантными свои трапезы, но они не шли ни в какое сравнение с этим пиром. Сезеброн жестом пригласил ее за стол.
– А ты есть не будешь? – поинтересовалась она.
Он пожал плечами.
Она подошла к кровати, взяла одно из покрывал и расстелила на каменном полу.
– Что ты посоветуешь? – спросила Сири, вернувшись к столу.
Он указал на блюдо с отварными моллюсками и на хлебцы. Сири переместилась к ним и к блюду, на котором вроде не было рыбы, а только экзотические фрукты в сливочном соусе. Усевшись, она принялась за еду.
Сезеброн осторожно расположился на полу. Каким-то образом ему удавалось выглядеть величественно даже в нижнем белье. Сири потянулась к доске и передала ее мужу.
«Это очень странно», – сообщил он.
– Что? – уточнила Сири. – Есть на полу?
Он кивнул.
«Обед для меня – вроде церемонии. Я ем немного с одной тарелки, затем слуги ее уносят, вытирают мне губы и приносят другую. Я никогда не съедаю все с тарелки, даже если блюдо мне нравится».
Сири фыркнула:
– Удивляюсь, как они не кормят тебя с ложечки.