Сокрушитель
Шрифт:
Глава 25. Блокадный Ленинград. Отдых и море.
Охрана была, боец прогуливался с винтовкой на плече, но это не помешало мне обойти его и проникнуть в подъезд, город соблюдал ночную маскировку, а потом и в квартиру. Отмычками вскрыл замок. За столько жизней многому можно научится, даже такой нужно вещи, как вскрытие замков. Хм, на входе табурет стоял, зайди, и споткнись о него, шуму было бы изрядно. Главный особист не один был, в соседней комнате спали двое. Крепкие такие парни. Может кто из них меня приголубил, выйдя из-за двери, где от меня прятался, в кабинете Тюленева. Не знаю. Тех двоих я просто пристрелил, у меня «Вальтер» с глушителем, пусть на немцев думают, а особиста вырубив, крепко связал, усадив на стул, ну и приведя в себя, в сознание, в пламени свечи, что освещало комнату, допросил. Молоток по пальцам ног отлично мотивировал на разговор и на правду. Уже через час «Шторьх», снова поднимался в небо, я летел к передовой. При этом анализируя то, что узнал от Веденеева, пристреленным мной после допроса. Я его так и оставил связным на стуле.
А Абакумова я завалю. Да просто дело принципа, но пока по немецкому тылу поработаю. Сталина не трону, а он тут цементирующим свойством работал, умрёт, всё рухнет. Хм, а не посетить ли мне Киев? Он сейчас в окружении, нужно выяснить, выехали Кравцовы или нет, а то получил за всё время всего четыре письма и там об этом ничего не было. Я ведь не в одном письме намекал, валите из Киева как можно быстрее. Да что намекал, прямо писал. Те меня поздравляли с наградами, газеты обо мне писали, соседи и вообще чужие незнакомые люди к ним приходили, узнавали где жил известный герой. Приятно конечно, но ни намёка, что готовы уехать, поэтому проверить всё равно нужно. Если остались, то жить им до момента как немцы выяснят кто они. Я им немало бед нанёс, и те знают кто, будут мстить семье. А кому выдать найдётся. Так что точно посещу Киев. Не сейчас, а когда будет свободное время. Ладно, не до этого сейчас, передовая подо мной. Я заранее поднялся на три километра и отключив двигатель, по факту планировал. Это осталось незамеченным и нашими, и противником. Едва успел уйти в тыл немцев, как начало светать, на двухстах метрах запустил движок, тот при планировании заметно остыть успел, но запустился, и потянул «Шторьх» дальше в тыл к немцам. Хотя нет, в этом месте румыны стояли. Да не важно, противник он и есть противник. Важнее то, что я грозовой фронт догнал, капли дождя, по стеклу разбегались струйками. Это тот самый дождь, что я видел, когда меня к Тюленеву вызвали под арест.
Пришлось на посадку идти, лететь в грозу не самое умное решение. Если выхода нет, никуда не денешься, полетишь, но зачем рисковать без нужды? Посадка на раскисшую землю была тяжела, чуть не скапотировал, но к счастью всё обошлось. Сел я примерно километрах в пятнадцати от передовой, ближний тыл по сути, баки практически сухие, я пополнял их у Днепропетровска перед взлётом, на дозаправку я не садился, время тратить не хотел, вон, едва успел, дотянул и так. Первомайск где-то в сорока километрах от меня, слева промелькнул, когда я передовую пролетал. Убрав самолёт, потом почищу колёса шасси от грязи и заправлю его, и задумался где бы устроится. Тут поля вокруг, нужно день переждать, но после дождя тут всё и везде сыро. Из техники у меня только два самолёта, мотоцикл и велосипед. А всё лишнее на островке выложил, даже морской катер. Мне практически всё хранилище нужно было для перевозки. Хотя те же армейские полевые кухни на месте. Терять те блюда, что сготовил, я не хотел, хотя постепенно тратил их. Намекну, я ограбил винный завод, Массандру. А вино к концу подходило вот и сделал запас. А с вином загрузка быстрее шла. Массандра вещь, люблю это вино. Взял немного, тонну, я же говорю, не хочу нагромождать хранилище, пока перевожу технику в нём для передачи, а сейчас почему бы и нет? Возьму полсотни тонн литров всякого разного в бутылках. Чуть позже, поработаю по немецкому тылу и в Крым. А пока ищем место днёвки.
***
Вот уже как неделю я не торопясь работал по немецким тылам. А при возможности прибить кого, я не упускал случая и делал это, так что за неделю набил около тысячи солдат и офицеров противника. А я и полковым миномётом работал, так что вполне набралось такое количество. Из них под две сотни немецких солдат и офицеров, остальные румыны. Они мне чаще встречались. За неделю я не спеша пополнял хранилище редкими или эксклюзивными вещами. Побывал на Массандре, шестьдесят тонн элитного вина, разного, от десертных до столовых. И вот добрался до своего островка у Минска. У меня ровно сто тонн свободного места осталось, и заполним. Прилетел сегодня днём на рассвете, была надежда что меня не засекли. Сейчас уже вечер наступил, отоспался, отберу что мне нужно, законсервирую технику, тут меня довольно долго не будет, и на юга отбываю, отдыхать куда-нибудь на Филиппины. По пути посещу Киев, потом через Чёрное море в Средиземное, ну и Красное, где, пожалуй, задержусь. Потом Индийский океан и остальное. Долгое путешествие предстоит. Вот такие планы. Эта война, ну устал я от неё, надоела. Иногда просыпается энтузиазм и желание, но быстро прогораю, не было раньше такого, но действительно устал от всего что вокруг происходит. Это пока всё, за эту неделю. Разве что вместо двух армейских полевых кухонь, у меня их теперь четыре. Ещё две новенькие немецкие добавились, снял с эшелона, прямо с завода. Нашёл время, днём, как отоспался, убрал смазку от консервации, хорошенько отмыл, не за раз, и сготовил блюда. На одной кухне главный котёл гороховый суп с копчёностями, второй котёл пшённая каша и в третьем мясная подлива, по сути гуляш. У второй кухни, главный котёл, грибной суп, во втором котле сибирские пельмени и в третьем моё любимое какао. Отбивные ещё пожарил, и хлеба напёк. В двух вёдрах вскипятил воды для чая, а то запас готового подошёл концу. А в такую промозглую
Это не единственные новости. Есть ещё по учёбе. Да, я изучил первую базу по медицине во время сна. За три световых дня изучил, я же ночами работал, мне некогда было ещё и учить в темноте. Там в основном теория, но я теперь знал, как работать доком сети и делать настройки. Более точные в следующих уровнях этой базы. Всё стоит в режиме «авто», трогать не стал, первое правило, «работает - не трогай», но изучил архив всех работ со мной. Очень даже интересно было, хоть понимать начал что со мной сделали. Впечатлён. Я действительно стал сверхчеловеком, и прожить теперь триста лет думаю смогу. Вот уже как два дня изучал второй уровень. Как раз, когда прилетел на островок, второе раз лёг и взялся за продолжение изучения базы. Это кстати не мешает здоровому сну, проснулся я свежим и бодрым. Да, и видел разницу между изучением. Первый уровень базы за три сеанса изучил, а вот второй уровень чую недели две буду учить, пятнадцать-шестнадцать дней где-то. Ладно, учится - это хорошо, я проснулся после сна, позавтракал и занялся техникой. Убрал в хранилище новенькую «тридцатьчетвёрку», два «Т-40», один с крупнокалиберным пулемётом в башне, второй с автоматической пушкой, броневик «БА-10М», химический танк, морской катер, все три новеньких «эмки», «полуторку» с крытым кузовом. Гаубицу «МЛ-20». Остальное свободное пространство заставил бочками с топливом, снарядами и патронами. В общем, хранилище полное. Остальную технику консервировал. До наступления темноты не успел, пришлось до утра работать, думал успею вылететь в Москву, разобраться с Абакумовым, а потом и в Киев можно, или наоборот, сам ещё не решил, но техники хватает, со всей нужно было поработать, особенно воду слить из радиаторов.
Утром снова уснул в палатке, в тёплом зимнем спальнике. А тут холодно, октябрь, снега ещё нет, но ниже нуля и днём температура стоит, лёд тонкой коркой уже покрывал поверхность болота по краям у берегов, вовремя я успел прибыть и консервацией заниматься. Так что, продолжил изучение. Так и сделал. А за час до заката вылетел, всё же решил с Киева начинать, поэтому мой гидросамолёт потянул в сторону Украинской столицы. «Шторьх» не использовал, у меня и песчаная коса техникой заставлена была, под маскировочными сетями, неоткуда было взлетать, только с болота. Вот кстати, сколько этим островком пользуюсь, только раз на нём находил живого, нашего лётчика, когда командармом стал и Минск освободил. Больше ни разу его там не встречал. Видать история менялась, если его и сбивали, то в другом месте. Следов пребывания людей на островке я не находил, специально проверял каждый раз. Самолёт ровно гудел мотором, я не забывал поглядывать по сторонам, чтобы врасплох не застали. В одном месте приметил точку, похоже не птица, а тоже самолёт, поэтому снизился до бреющего, я как раз к Мозырю подлетал, чуть в стороне его оставлю. Ну а тут и темнота меня скрыла. Дальше спокойно летел, при этом не забывал поглядывать вокруг, используя сумрачное зрение. Да, я эту опцию так назвал. Даже настроил получше, но с первым уровнем медицинской базы, средне получилось. Изучу базу выше, лучше настрою. Хотя и такие настройки улучшили зрение, мне понравился результат. Вот так добравшись, сел на реке, сменил самолёт на мотоцикл и рванул к городу. Хм, немцы его уже взяли, их патрули по ночному городу ходили. Я в гражданском был, на велосипеде доехал до нужной улицы, тут многоквартирные дома, двух и трёхэтажные, были и пяти, сталинской постройки, вот в одном трёхэтажном, в трёхкомнатной квартире, и жили Кравцовы. Родители матери Андрея проживали тут же в Киеве, но на окраине, в своём доме. Стучать пришлось долго, пока наконец не щёлкнул замок, и дверь не открылась.
Я несколько секунд смотрел на мать Андрея, что в накинутом халате, держа в руке свечу, удивлённо смотрела на меня, в её глазах разгоралась надежда. Я тут же зашептал:
– Вы чего тут делаете?! Я же в письмах ясно сказал, чтобы немедленно бежали из Киева. С лета писал.
– Не было в твоих письмах ничего такого, - отмахалась мама Андрея и всхлипнув обняла меня, заливая грудь слезами.
Пришлось завести её в квартиру и запереть дверь. Из одной двери выглядывали две головки, младшие сестрицы, те узнав меня, радостно пискнув, тоже подбежали, обнимая. Когда страсти наконец сошли, я уже велел всем собираться, мол, забираю, отвезу на нашу территорию, тут их убьют, как немцы узнают, что они моя семья, те такое делали не раз, знаю о чём говорю. А пока те судорожно бегали и собирались, меня пытались накормить, но я отмахнулся, сыт, сидел за столом, изучал свои письма.
– Это не мои письма, - сообщил я матери.
– Вот это первое, где закрашены слова, я там намекал покинуть Киев, моё, а остальные переписаны, очень похоже на мою руку. Твари из Особого отдела. Их работа. С первым письмом явно цензура поработала. Из-за этих скотов вы под немцами оказались.
– Андрей, не ругайся, - строга сказал Ирина Петровна.
Всё же я пытался её называть своей матерью, но не смог. Они семья Андрея, а я так, делаю вид. А вот спасти их должен, обязан, и обязан Андрею, тело которого занял.
– Хорошо. Значит так, я вас вывезу, отправитесь в какой тыловой город. Да в ту же Казань, дом вы там купите. Желательно на окраине. Во Владимир не суйтесь. Потом дедушку с бабушкой перевезу, иначе их ждёт тоже-самое. Или повесят, или в лагерь отправят, не знаю даже, что хуже. Кстати, от отца письма были, где он?
– Его в сапёры забрали, я писала. Ротой командует, старший лейтенант он. Где-то рядом служил, письма быстро приходили, а тут десять дней уже, и ни одного письма.
– Ясно, тут три ответа, погиб, в плену или к нашим вышел, что вряд ли, мало наших вышло к своим. Ничего, поищем. А дядя Сергей?
Это был брат отца, майор-артиллерист. Он у нас холостяк.
– Раненый, в госпитале лежит. Успели письмо в августе получить. В Новгороде госпиталь.
– Мам, сколько писем от меня было? Это все тут?
– Шесть.
– А я девять написал. А вы мне сколько отправили?
– Кажется шестнадцать.
– А я четыре получил. Что-то мне это не нравится. Ну что, вы собрались?
– Андрей, тут в тридцать третьей квартире женщина у бабушки Нюры прячется. Она военный врач, с дочкой. Её можно как-то вывезти? Тут вчера в соседнем доме двоих военных поймали, они стреляли. Вывели, а потом говорят расстреляли. Облавы начались.