Соль этого лета
Шрифт:
— Ал"eн, ты угораешь что ли? Не первый год вроде как знакомы. Ну зачем нам свою малышню прессовать?
— Мало ли. Может, натворил чего.
— Никакого отношения к его разбитому фейсу не имею, клянусь. Просто довёл до больнички.
— Ну ладно… — вроде бы выдыхает.
Замолкаем. Продолжаем идти рядом. Неловкость нарастает.
Мне хочется удержать наш диалог любыми способами. Ал"eна редко разговаривает со мной. Всё больше отшивает. С другими — просто. Закончилась тема для разговора, зажал, поцеловал. Есть возможность — трахнул. С ней как?
— Какая у Вас тема диссертации?
— «Особенности морфологического и психофизиологического статуса спортсменов мужчин, занимающихся единоборствами», — заученно и рассеянно.
— Нас опять будешь исследовать?
— Обследовать, — исправляет она.
— Значит, вс"e-таки, мужчина? — хмыкаю я.
— Что?
— Просто ты говорила — «мальчик», — дёргаю бровью.
Пора смываться. Иначе, снова сцепимся. Распахивает рот для очередной отповеди.
— Я позже забегу, подискутируем, — подмигиваю ей. — Ладно?
Обескураженно поправляет волосы.
Красивая… красивая… Красивая!! Сердце лупит, не давая дышать.
Не дожидаясь ответа, исчезаю первым.
Ну не могу я с ней официально. Вс"e время срываюсь на какие-то интимочки.
Забегаю по лестнице в столовую. В желудке урчит до звериного голода. Потому что мы все — «желудки»!
Стою на линии раздачи, набирая себе полезного: курочка, гречка, овощной салат. Хлеб — игнорирую. Но к порции ужина доставляю на поднос стакан протеина.
Следом за мной стоит Алёна.
— Углеводы надо обязательно есть, — негромко. — При твоей мышечной массе — обязательно.
— Мышцы заплывут, ты любоваться перестанешь.
— Глупости, в тебе вс"e сгорит как в мартеновской печи. С твоей мышечной массой расход калорий…
— Я приду, ты мне расскажешь, — снижаю голос так, чтобы слышала только она.
Снова ухожу от ответочки.
Присаживаюсь за стол к своим.
Ну давай… Иди к нам! Про себя уговариваю е"e. Ты же часто садишься с Бесом. А рядом со мной как раз последнее свободное место.
Но Алёна садится за соседний стол к девочкам.
— Всем приятного аппетита! — на всю столовую рявкает Бес.
В ответ невнятный дружный гул.
— Свободно? — присаживается рядом со мной Катя.
Девчонка, которую я уронил утром.
— Свободно.
— А ты? — стреляет взглядом Катя.
Сижу и обламываюсь, что Алёна за соседним столиком наблюдает за е"e неприкрытым флиртом.
Барышни у нас конкретные. Особенно не теряются. Сказывается спортивная закалка.
— А я — нет.
Ал"eна опускает взгляд в телефон. Переписывается с кем-то, изредка отправляя порцию салата в рот. Пухлые губы скользят по зубчикам вилки. Начинает улыбаться в экран.
Аппетит тут же пропадает. Сижу и горю. Кому?
— Марат, хавай давай! — стебётся Яша.
— Тебе какая печаль?
— Сожрешь ещё ночью!
Обязательно. Но не тебя, дружище…
Глава 6. Конец света
А губы у него нахальные и умелые. То ласковые, то жестокие… Голодные, жадные, требовательные!
Со стоном выгибаюсь, пытаясь удержать их ещё на мгновение, как только они отрываются от меня.
— Алёна Максимовна!
Распахиваю с ужасом глаза.
Я уснула??
Не удивительно, учитывая, как я провела эту ночь. Присаживаюсь на гамаке.
— А?
— А мы завтра кровь сдаём?
— Ага…
Растерянно, ещё не отойдя от переживаний сна, иду через футбольное поле.
Как же он замучил меня — сниться. А вс"e потому что у меня острый дефицит на поцелуи. Можно сказать, у меня их и не было никогда. Так бывает, что мужчина не особо видит в них смысл, да и попросту не умеет… Мой мужчина был именно таким. И по сексу, например, я совсем не скучаю. А за такие поцелуи, которые мне иногда снятся в исполнении Тарханова, готова душу продать!
Сбиваюсь с шага.
Можно встать посреди футбольного поля, закрыть глаза, и мо"e сердце с лёгкостью угадает с какой стороны огромной базы на меня смотрит Тарханов. Я взгляд его чувствую каким-то камертоном внутри. Даже, если я ещё не заметила, что он снова где-то рядом. Сердце тут же подсказывает мне об этом, устраивая свои тахикардические пляски.
Вот такая беда.
И я с этим ни-че-го не могу поделать. Только и могу — делать вид, что не замечаю этого.
Моя экспериментальная группа на турниках. И Марат среди них. Хвастаясь безупречным рельефом, использует стальной стержень как пилон. Хватается за него руками и поднимает себя в горизонтальное положение. Такой трюк называется «флаг». Сделать его могут единицы.
Мышцы подрагивают от перенапряжения, детально прорисовываясь под кожей. На боках как канаты напряжены ярко выраженные косые мышцы пресса, уводящие взгляд в пах. Хоть статую с него лепи. Аполлон!
— Круто! — обсуждают парни.
Девочки, болтающие на качелях, замолкают на полуслове, застывая на Марате восторженными взглядами. Среди них Катя. Кажется, у не"e с Тархановым закручивается роман. И мне Катя становится вдруг менее симпатична. Раздражает…
Какое тебе дело до их романов?! — с раздражением одергиваю себя.
Заметив меня, скручивается, усложняя трюк и спрыгивает. И как всегда… — два шага вперёд мне навстречу, и ожидающая агрессивная поза. Словно я к нему персонально иду! Наглец. Тоже мне — вожак стаи. Ровесниц, вон, впечатляй!
Я злюсь на него иногда совершенно не заслужено, просто за факт его существования. Но чаще — заслужено. За борзоту и неуместные подкаты. Которые — да, всегда меня выводят из равновесия и так или иначе трогают.
Проследив за его взглядом, парни разворачиваются в мою сторону.