Соль этого лета
Шрифт:
— Я — нет.
— А поподробнее?
— Не твоего ума дело, Лис.
Тренер тоже уходит. Хочется догнать и расспросить, что он имел в виду. Но Бес не скажет. Потому что и «не моего ума дело».
Когда нас меняют, на автомате иду в ту же сторону, куда ушла Ал"eна. А куда мне ещё идти? Когда меня как нарка тянет к ней…
На волейбольной площадке, сидит новенький из нашей спорт-группы. Молодняк. Первый раз на сборах. Имя не знаю. Склонив голову, прячет в ладонях лицо. Уже проходя мимо, краем глаза ловлю, что между кроссовками на песке темные капли. Кровь?
Торможу. Он тяжело и рвано вздыхает.
— Чего сопли на кулак мотаешь?
— Отвали, — бурчит пацан.
— Отхватил, значит, херовый из тебя боец. Утерся и пошёл в спортзал технику отрабатывать, тело качать. Давай… Давай… Вставай.
— Нормальный из меня боец. Просто по беспределу прессанули.
Убирает от лица руки.
— Ууу…
Конкретно так его.
— В смысле — по беспределу?
— Двое на одного.
— Ясно… А кто?
— Какая разница.
— Это правильно.
Стучать у нас не принято. Это только со своими можно перетереть. А мы ему пока не свои.
Замечаю, как тайком бросает взгляд на двух ржущих кентов у бассейна.
Эти что ли?
— Как зовут-то тебя?
— Артем…
Протягиваю руку.
— Марат.
Даёт пожать запястье, так как ладони все в крови.
— Пойдём в медпункт, Т"eма. Пусть нос посмотрят.
— Медсестра в городе, нет там никого.
— Ал"eна пусть посмотрит.
Подхватываю его за локоть, поднимаю.
Его шатает. Привожу в медпункт, усаживаю на кушетку.
— Скажешь: с гамака упал.
Алену посвящать не надо. Это не женские дела.
— Как это — с гамака?
— Носом вниз, мля, — закатываю глаза.
— А что случилось? — заходит Ал"eна. — Господи… Ну через три дня же первые спарринги. Как ты нос сломал?
Обходит меня чуть ли не за метр, словно я заразный. Смотрит рассерженно.
— На гамаке втроём качались, носом в землю клюкнули, — усмехаюсь я недобро, поясняя.
— Все трое что-ли «клюкнули»? — подозрительно смотрит на меня Алёна.
— Ага.
— А остальные где? — настороженно, словно подозревая, что я этого пацанчика нахлобучил.
— Умоются и придут, — пожимаю плечами.
— Ну как можно было?! — причитает Алёна, вставляя ему тампоны в нос.
Артем оправдывается, несёт какую-то неуверенную ахинею. А я иду к пацанам, которые до сих пор торчат у бассейна. Стоя напротив друг друга, смотрят в экран телефона.
— Здорово, пацаны.
Не наши. Мы — самбисты. Эти — боксёры. Но тоже молодняк.
— Ага… — не отвлекаясь.
— Вы Т"eму прессанули?
— Чо хотел? — не отрывая глаз от экрана. — Видишь — заняты.
Борзая шпана!
— Объяснить…
Вдохнув поглубже, с размаха отвешиваю обоим по мощной затрещине. Так, что их лица встречаются со смачным стуком.
Вскрикнув, оба оседают. Телефон летит из рук на асфальт.
Подхватив за шкирки, усаживаю к ногам.
— Сука…
— Мм…
Стонут, пряча лица в ладонях.
— Один разок объясню вам, долбо"eбушкам: у нас спарринги — один на один. Всегда. Кто это правило не соблюдает, отхватывает т"eмную от всей смены. В мясо. Усекли?
Молчат. У одного из носа хлещет кровища. Второй — закрывает ладонью глаз.
— Идёте сейчас в мед пункт, там Алёна. Скажите, упали с гамака. Лицом вниз.
— Чо?
— Зарифмовать для ясности? — зверею я.
— Да поняли мы.
— Марат? — подходят мои пацаны. — Что за возня?
— Да норм вс"e. Уже порешали.
— Точно?
— Ага.
— В басс пойдёшь? Разрешили купаться.
Киваю, сдергивая на ходу футболку.
И прямо в шортах ныряю с борта делая сальто.
Ледяная вода охлаждает разгоряченное адреналином и солнцем тело.
Отталкиваясь от дна, выныриваю.
— Ааа!! Холодно!
Парни, сыпятся, в бассейн следом.
Напрыгиваю сзади на Шмеля. Он уходит под воду. Встаю на его плечи.
Когда поднимается, снова делаю сальто назад.
Кайф!
Из динамика доносится позывной на ужин.
Угорая и тролля друг друга, выходим из бассейна. Прямо на теле слегка отжимаем шорты. На таком солнце подсохнут за пять минут.
Двигаемся в сторону столовой.
— Марат… — сзади.
От е"e голоса горло перехватывает. Застывают как вкопанный. Парни уходят вперёд. Бросая на меня многозначительные взгляды.
Сглотнув ком в горле, разворачиваюсь.
Когда вокруг много людей общаться проще. Остаёмся один на один — это треш какой-то!
— Пройдёмся, — кивает в направлении столовой. — Поговорить надо.
Ух… Хмурится. Строгая.
— Слушаю, Алёна Максимовна.
— Тарханов, зачем ты врешь? Я что ссадину от удара в лицо кулаком не различу? Я же не первый год здесь работаю.
Молчу, грызу травинку, срываю ромашку с клумбы.
— Извините, за подставу с утра.
Протягиваю. Не берёт.
— Я не хотел. Не обижайся, пожалуйста.
Вставляю ей за ушко в волосы.
— Марат, это же не ты Артема, правда?
— Тьфу ты… — цокаю я. — Ну, конечно, не я.
— Из друзей твоих кто-то?