Соль и сирень 2

Солнцева Анастасия

Демоны, как по команде, подобрались. Лица стали суровыми, взгляды — цепкими, мышцы — напряженными.

— Tradendae sanguinem, — проговорил Кан.

— Да, да, — закивала я с готовностью. — Вот… оно самое.

— Это… может многое изменить, — отчеканил Сатус.

— Да, — хмуро согласился Кан. — Это может изменить сам факт существования её, как физической единицы. Будет чудом, если девчонка не загнется во время ритуала.

— Все изменилось еще тогда, когда ты отправил меня воровать чужое имущество! — топнула я ногой, на что демон отреагировал приподнявшейся бровью и скрипнувшими зубами, словно кто-то чиркнул металлом по стеклу. — Ты, очевидно,

забыл, что я не твоя ручная собачонка! Хочешь, чтобы я помогла тебе с вашими игрищами? Помоги сперва мне!

— С чем? — очень серьезно спросил Кан, который во время всей моей пламенной речи не сводил с меня пристального взгляда.

— С поимкой убийцы, — проговорила, глядя то на одного, то на другого с мрачной решимостью. — Он… он не отступится. И, рано или поздно, он вновь придет за мной. Поэтому я хочу прийти за ним первой.

О том, что тот же убийца едва не придушил меня в кабинете заместителя директора, я говорить не спешила. Мое спасение из лап неизвестного и так выглядело подозрительным даже в моих собственных глазах. То, как неизвестный вдруг отступил, передумав убивать, не было простой случайностью или счастливым стечением обстоятельств, например, что у товарища вдруг живот прихватило из-за испорченного обеда. И я не хотела, чтобы демоны начали приписывать мне какие-то дополнительные возможности вдобавок к тем, что они уже себе нафантазировали. Потому что иначе все закончится требованиями, которые я даже при всем своем желании не смогу выполнить.

— Это будет не просто, — качнул головой Кан, исподлобья кинув взгляд на принца. Тот в свою очередь пребывал в глубокой задумчивости, глядя куда-то поверх моей головы.

— Это мое условие, — заявила я, всем видом демонстрируя, что отступать не собираюсь.

— А ты уверена, — губы Кана начали расползаться в ядовитой ухмылочке, — что находишься в том положении, когда имеешь право ставить условия? Ты одна, здесь, с нами. В любой момент мы можем сделать с тобой все, что захотим, если не сейчас, так потом. И в школе нет никого, кто смог бы тебя защитить…

— Ферай, — оборвал друга Сатус, его глаза зло сузились.

А я закусила губу, в груди начало образовываться что-то такое, что давило на сердце и не давало вздохнуть.

И, что хуже всего, Тай это заметил.

Глава 9

— Хорошо, — вдруг легко согласился демон. — Я помогу тебе. Но за помощь придется расплачиваться.

Я кивнула, не особо обращая внимание на многозначительную формулировку.

— И еще — проведение ритуала нельзя допустить, — закончил Сатус и протянул мне руку: — Идем.

Я колебалась, глядя на его раскрытую ладонь.

— Я не кусаюсь, — коварный отблеск в черных глазах не успокоил, а напугал еще больше. — По крайней мере, не в том смысле, в котором ты думаешь.

Я нерешительно вложила свою ладонь в его. Едва успела ощутить тепло его кожи, как сильные пальцы тут же сжались. Показалось, будто я только что подписала сделку с дьяволом.

И очутилась в капкане.

Демон повел меня на выход, крепко держа за руку, и я решилась спросить:

— Почему ритуал нельзя допустить? Ведь, если это спасет ту, другую колдунью от смерти, то я обязана на него согласиться. Разве не к этому сводится весь смысл свода правил колдуний? Если одна оказалась в беде — другая должна помочь.

— Ритуал вскроет твою сущность, — демон шел на полшага впереди, упрямо глядя исключительно вперед.

— Ну, и пусть, — безразлично пожала я плечами, рассматривая

черноволосый затылок принца.

Он затормозил резко. Слишком резко, чтобы я успела сориентироваться. Хотя, даже если бы меня предупредили заранее, столь же прытью, что и демон, я не обладала. А потому не удивительно, что полетела прямиком в его объятия, уткнувшись носом в подключичную ямку. Обоняние тут же уловило запах его кожи, который был… неоспоримо приятным. Словно разогретый на солнце цветочный мед, смешанный с чем-то свежим и чистым.

— Как ты думаешь, сколько проживет одна легкомысленная девчонка из человеческого мира, то есть, смыслящая в магии еще меньше, чем обитающие в Академии мухи, как только все узнают, что она умеет открывать и использовать межпространство для перемещения между мирами, включая те, которые считаются давно утерянными и куда без ключа не попасть?

Я попыталась вздохнуть, чувствуя, как странно ощущать ускоряющееся биение затрепетавшего в груди и ставшего оглушительно громким сердца, едва только руки демона обхватили мои плечи. Видеть его так близко было непривычно. Одновременно и жутко, и слишком интимно. Невыносимо интимно. Как будто бы мы оказались в ситуации, в которой не должны были оказаться, отыгрывая роли, написанные не для нас.

— Не знаю, — наконец, смогла выдавить я, стараясь дышать не слишком часто и из-за этого ощущая себя так, словно вот-вот задохнусь.

— Скажем так, твоя приятная и легкая жизнь быстро закончится, — губы Сатуса искривились в ухмылке, очень мрачной и такой проникновенной, что я кожей прочувствовала ту тьму, которая хлестала на меня со дна его зрачков, где вновь заблестело пламя. На этот раз оно было другим, не таким, как в прошлый раз. Разрастаясь медленно, оно наслаждалось этой медлительностью, предвкушая и подкрадываясь, наливаясь силой и мощью, перед которой, я это чувствовала, никто не способен был устоять. — За тобой начнется охота, и охотиться будут не просто все, до кого доползут слухи. За тобой отправят крайне опасных взрослых дядей, встречи с которыми стоит избегать даже взрослым колдуньям, а про человечку-первогодку я вообще молчу. Едва только высунешь нос из Академии, как тебя тут же поймают, посадят в клетку, навесят большой замок и так и оставят в ней до конца твоих дней. Ты будешь не больше, чем домашний питомец. А может, даже и меньше.

Его глаза сверкнули злобой, непонятно, на кого направленной — на меня или на этих условных охотников за моей головой. А вернее, за той магией, которой эта голова способна была распоряжаться.

— А ты разве не этого же хочешь? — глубоко внутри, под ребрами, что-то болезненно кольнуло и сжалось. Накатило тяжелое и удушливое осознание ситуации, в которую меня зашвырнула судьба. — Ты ведь такой же, как они…

Руки на плечах сжались до хруста костей.

Моих костей.

Лицо помимо воли искривилось от боли, и чтобы не застонать, я закусила губу, не сводя глаз с лица Сатуса, которое резко побледнело, а скулы напряглись до проступивших под кожей вен.

— У меня нет другого выхода, — отчеканил он.

— То есть, — сквозь боль все-таки смогла усмехнуться я. — От них ты отличаешься безвыходностью положения?

— А так же тем, что не собираюсь использовать тебя вечно, — поиграв желваками, сообщил демон, ослабляя хватку. — Лишь пока не выиграю битву и не займу трон.

Вздох облегчения, вырвавшийся из меня, как-то странно повлиял на принца. Его тело, и до того жесткое, словно гранит, застыло, а сам он уставился на меня с голодом человека, готового убить за еду.