Соль и сирень
Шрифт:
И только у главного входа вспомнила про комендантский час. Вроде бы, Мика упоминала что-то о нем. А это значило, что парадные двери должны быть закрыты в такое позднее время.
Преодолевая нарастающее внутреннее сопротивление, я взялась за латунную ручку и потянула на себя правую часть двустворчатой, напоминающей заостренную сверху подкову, двери из легкой древесины, оббитой железными листами с добавлением резьбы и орнамента, которые делали створки похожими на произведение искусства. На входом змеилась надпись, которую я заметила почему-то только в этот момент, но прочесть не смогла. Да и не особого-то хотела, потому что отсутствовало как время,
Стараясь двигаться тише мышки, я прокралась в атриум, но не успела дойти до середины, как передо мной прямо из воздуха в окружении голубоватого свечения и переливающихся искр материализовалась… сова, размером с крупную собаку. Она висела в воздухе на расстоянии метра, по высоте доставая мне до груди и глядя на меня большими умными глазами. Чуть склонив голову, птица переступила в воздухе забавными мохнатыми лапками, словно стояла на невидимом мне постаменте, а после медленно повернулась, взмахнула крылом… и создала дверной проем прямо в воздухе. Такой же голубой и искрящийся, как она сама.
«Академия разумная, самостоятельно мыслящая…».
— Ты…, - растерялась я, приходя в недоумение просто от того, что беседую с голубой, застывшей в пространстве, волшебной совой. — Ты хочешь, чтобы я пошла туда?
Я указала пальцем на проем, который мерцал, словно ожидая чего-то и явно поторапливая.
Сова мигнула и склонила голову на другу сторону. Птица ждала моих действий, моего решения, воспользуюсь я её предложением, а это явно было предложение, или нет.
— Ты… ты школа, да? Или дух школы… Ты хочешь мне что-то показать?
Сова моргнула, но ничего не ответила.
Я потрясла руками, пытаясь отогнать страх и думая, как же поступить. Я должна была попасть в комнату и поговорить с Микой. Но игнорировать сову казалось неправильным. Было стойкое ощущение, что она появилась не просто так и наша встреча — не рядовое явление, которое можно было проигнорировать.
— Ладно, только быстро, — наконец, решилась я. — А потом мне нужно попасть в свою комнату.
Я подошла к проему и почувствовала, как от него сквозит, словно там, куда он, вел было распахнуто окно. Повеяло запахом бодрящего утреннего тумана, с еловым привкусом охладившегося за ночь леса, замешанного на чистоте зарождающегося дня. Вдохнув, я приподняла ногу и шагнула в неизвестность, в то же мгновение сова широко распахнула крылья, взмахнула и взметнулась вверх, растворяясь на фоне круглых витражных окон. Кажется, сова решила, что свою миссию выполнила.
Я сделала следующий шаг и вышагнула на покрытый неровными каменными плитами пол, погрузившись в полумрак чьей-то гостиной.
Она была большой, круглой и уставленной старинной мягкой мебелью. По центру лежал ковер, узкие высокие стрельчатые окна были оборудованы ставнями, а в правом дальнем углу разгонял чернильную темноту ночи зажженный в камине огонь.
Сразу же после камина я заметила несколько силуэтов — один повыше, другой значительно ниже, которые возились у стены рядом. В первый момент мне показалось, что это влюбленная парочка предается объятиям, наслаждаясь минутой уединения друг с другом, но тут один из них низко и чуть хрипловато заговорил, лениво растягивая гласные:
— Ты меня огорчаешь, Илай. Думал, я не узнаю? Сколько раз я тебе повторял, — послышался звук удара и глухой стон сквозь крепко сцепленные зубы человека, который не хотел демонстрировать степень своей боли, — не пытайся меня обмануть.
Еще один удар и короткий вскрик, оборвавшийся едва начавшись.
— Ты держишь меня за идиота?
— Тай, я не…, - начал со всхлипом другой голос, выше и тоньше, но его незадачливое оправдание оборвал третий удар.
Фигура пониже, согнулась почти вдвое, скорчившись от боли, а вторая, что была повыше, небрежно склонилась над своим противником.
— Мне никак не удается научить тебя учтивости и предусмотрительности, — продолжил спокойно вещать Сатус, а в том, что это был именно он сомнений не возникало, а после стал сыпать ударами, по одному на каждое слово. — Не. Смей. Мне. Перечить.
Последний удар оказался настолько мощным, что сбил второго парня с ног, и тот медленно сполз по стеночке вниз, кулем осев на полу. К этому моменту мои глаза уже успели привыкнуть к темноте, и я могла насладиться процессом унижения несчастного ученика со стороны демона во всех подробностях.
— Илай, Илай, — поцокал языком принц, по-прежнему не замечая моего присутствия. Ленивым движением подтянув брюки, Сатус присел рядом с поверженным оппонентом. — Вот ничему тебя жизнь не учит. У нас ведь уже был подобный разговор. Я что, недостаточно четко все растолковал в первый раз?
Вцепившись одной рукой в воротник одежды второго парня, Тай Сатус встряхнул его и одним сильным рывком поднял на ноги. Короткий смешок я не просто услышала, а скорее прочувствовала кожей, потому что не ощутить такую концентрацию собственного превосходства было невозможно. Сатус замахнулся для нового удара и тут произошло нечто невероятное.
Его оппонент вдруг содрогнулся всем телом, выпрямился и с диким воплем, на который способен лишь окончательно отчаявшийся человек, оттолкнул демона двумя руками в грудь:
— Хватит! Не трогай меня!
И в Сатуса полетел черный сгусток, сорвавшийся с ладоней избитого парня.
Демон по инерции отступил назад, а после легко взмахнул рукой, отмахиваясь от чужой магии, как от назойливой мухи. И тут же приступил к созданию своего собственного заклятия и это было похоже на то, что я видела тогда, в переулке, в ночь гибели Милены. Подняв собственные ладони вверх, он начал стремительно выводить пальцами в воздухе какие-то символы, каждый из который возгорался пламенем, словно наливаясь силой, жизнью, яростью. Демон действовал четко и быстро, и неумолимость приближения чего-то страшного заставила волосы на моем затылке зашевелиться. Словно подводящая итог, продольная черта с тихим свистом прорезала воздух и символы огненной стрелой полетели в противника демона.
Не сдержавшись, я в испуге вскрикнула, тут же зажав самой себе рот обеими ладонями.
Сатус молниеносно отреагировал на звук, развернувшись и тут же узнав меня, ставшую свидетелем его мерзких делишек. В темных глазах загорелось что-то недоброе, очень недоброе.
Сердце ухнуло и провалилось куда-то вниз, оставив напоследок после себя огромную зияющую дыру в груди. Я вздрогнула, а потом еще раз, когда созданные Сатусом символы влетели в стену и рассыпались недовольно шипящими, подобно раскаленному металлу, опущенному в воду, осколками, оставив после себя черный выжженный след на стене и устрашающий рисунок из трещин. Несчастный, для которого предназначалась эта убийственная магия, сберег свою голову, успев отклониться в сторону. Но что-то мне подсказывало, что в его спасении была виновата я. Сатус отвлекся на меня, и траектория полета заклятья искривилась.