Солдат чужой войны
Шрифт:
– Я уполномочен своим начальством предложить Разведывательному управлению сотрудничество к обоюдной выгоде.
– Звучит очень заманчиво и неожиданно. Как говорят у нас в закроечной мастерской, «лучше накладных карманов только приталенный пиджак».
– «Закроечная мастерская» – это что, кодовое название вашего отдела?
– Да какое там кодовое, – отмахнулся майор. – Закройщик я. Вольнонаемный Могли Шанцер. А мундир этот новый принадлежит майору Рудницки. Я всегда надеваю новые изделия, чтооы они немного осели.
– Но позвольте… мистер Шанцер! – расстроенно воскликнул Рахим, вскакивая на ноги. – Неужели, кроме закройщика, у вас некого послать к вражескому шпиону?!
– Представьте себе – некого, – развел руками Шанцер. – Время отпусков, поэтому каждый человек на учете… Следить некому, шифровать тоже некому. Агенты СИБ гуляют по городу, как у себя дома.
Рахим хотел сказать что-то еще, но не нашел слов и бессильно опустился на топчан.
«Против кого же мы так долго воюем, если урайцы такие идиоты?» – с недоумением подумал он.
– Генерал Лесгафт приказал мне доставить вас в наше управление, – наконец сказал закройщик. – Машина ждет на улице, так что поспешим.
– Поспешим, – согласился Рахим. Он поднялся и на деревянных ногах последовал за Шанцером.
– Верните полковнику его вещи, – приказал закройщик, подойдя к стойке дежурного.
– Пожалуйста, сэр, – учтиво ответил капрал и передал Рахиму его сумку.
– Так, деньги на месте… – сказал тот, проверив содержимое.
– А там и деньги были?! – чуть ли не хором воскликнули все полицейские, находившиеся в приемном отделении.
– Однако ножа не хватает, – заметил Рахим.
– Прошу прощения, сэр, ваш нож забрал для… обследования лейтенант Паппер.
С этими словами дежурный нажал кнопку вызова. Через прозрачную панель было видно, как лейтенант Паппер вышел из своего кабинета и направился в приемную посмотреть, что там еще случилось.
В руках его был тот самый нож, он на ходу резал им яблоко на маленькие кусочки и ел.
Войдя в дежурку и заметив майора, очень напоминавшего сотрудника УРУ, Паппер сейчас же перестал жевать и сделал попытку отбросить яблоко в сторону, однако это у него не получилось. Яблоко, ударившись о стену, выкатилось на середину комнаты.
– Верните чужую вещь, лейтенант, – голосом, соответствующим майорскому мундиру, приказал закройщик, и Паппер протянул Рахиму нож, быстро вытерев его о штанину.
Полковник убрал нож в сумку и пошел следом за Шанцером к выходу. Перед самой дверью закройщик остановился и, полуобернувшись, сказал:
– Этот нож, чтоб вы знали, лейтенант, несколько часов назад вынули из тела. Возможно, вы успели его помыть, но что-то подсказывает мне обратное…
После этого Рахим с Шанцером покинули участок, однако даже через дверь было слышно, как выворачивало наизнанку несчастного Паппера.
– Откуда вы узнали про тело? – спросил полковник, когда они с Шанцером уселись в машину.
– Какое тело? – не понял тот.
– Вы сказали «несколько часов назад этот нож был вынут из тела».
– Это я просто так сказал. Выходит, угадал? Рахим не ответил, а закройщик расхохотался. Затем сказал шоферу «поезжай».
– Как всегда к девочкам? – спросил тот.
– Какие тебе девочки? – возмутился Шанцер. – Работы невпроворот, а ему девочки. Что о нас подумают наши примарские коллеги?
58
Видимо, шофер очень хорошо знал дорогу, потому что вел машину так быстро и уверенно, словно ему за это полагался золотой кубок.
– Кстати, коллега, а из чего шьют ваши мундиры: из сукна или из тафтана? – поинтересовался Шанцер, заглатывая десятую по счету горошину амфоры.
– Из… – полковник помедлил, вспоминая, – из сукна. Да, мой портной говорил, что из «лондре».
– Но «лондре» красят в цвет хаки!
– Да, у меня ведь пехотный мундир.
– Пехотный мундир? – оживился закройщик. – Ах, ну да – военная разведка. А СИБ – какую форму носят они?
– А вот у них мундиры флотские, – ответил Рахим и впервые почувствовал зависть к Имперской безопасности, уподобившись капитану Фрискасу с Ливорно. Тот мог плакаться по этому поводу часами.
– Вот, у себя-то они во флотском щеголяют, а у нас появляются не пойми в чем, – махнул рукой Шанцер. – Тут как-то одного поймали, а я как раз мерку снимал с генерала Лесгафта и увидел этого несчастного. Хуже одеваются только бродяги…
Завизжав по асфальту покрышками, автомобиль сделал резкий поворот и спугнул стаю голубей, обедавших крошками. Перепуганные птицы резко поднялись в воздух и осыпали автомобиль целым дождем белых пятен.
– На счастье! – воскликнул закройщик. И тут же добавил, понижая тон: – Разболтался я что-то, как янычар. Мне все говорят: Шанцер, если бы не серебристая кожа, тебя можно было принять за янычара. И женщин я люблю почти как янычар… Видимо, я мутант, – печально вздохнув, обронил закройщик. – Ну вот, мы уже прибыли.
В глухой высокой ограде, вдоль которой мчался автомобиль, вдруг распахнулись ворота. Машина проскочила внутрь и оказалась на большом дворе, огороженном с трех сторон уступчатым многоэтажным зданием.
«Думал ли я когда нибудь, что попаду в такой переплет?» – спросил себя Рахим и покачал головой, не веря, что все это происходит с ним.
Следуя за Шанцером, он вошел в одно из крыльев здания. Там им пришлось пройти через несколько постов визуального и приборного контроля, и повсюду
Рахим фигурировал как человек, вызванный генералом Лесгафтом. Затем быстрый лифт вознес их на стометровую высоту, и они вышли в холл.,
Встречные офицеры-щеголи не обращали на Рахима никакого внимания, а Шанцер вел себя в здании тише воды, ниже травы. Неожиданно он схватил полковника за локоть: