Солдат Доминиона
Шрифт:
Не отвлекая ни на что и держась в тени, двойка устремилась в сторону входа. Когда они к нему приблизились, за невысоким забором послышался звук двух падающих тел, а потом раздался короткий негромкий звук открывания двери.
– Минус пять, - скромно сказал Кузнецов.
– Шустрый, - ухмыльнулся Гусев, направляясь вперёд.
– К вам идут четверо слева, за машинами, - сказал Леонид, - снять?
– Делай своё дело. Зарубин, займись.
Виталий ловко скользнул мимо пропускного пункта, потом прижался к стене, чтобы не попадать в свет фонаря, и зашёл за здание. Здесь освещения не было, из-за чего он почувствовал себя свободнее. Он устремился в направлении центра лагеря, внимательно высматривая врагов, о которых говорил Леонид. Они появились скоро. Не успев понять, что здесь происходит, они шли обычным шагом. Виталию подумалось, что имей они не подавленное сознание, наверное, ещё и переговаривались бы в голос.
Если рассматривать их как мишени, то они были очень простыми. Четыре пули из темноты мгновенно их поразили. На фоне лёгких щелчков, коими обозначались выстрелы, звук падения тел казался самым настоящим грохотом.
– Справа чисто, - отрапортовал тем временем Леонид, - слева есть трое. Берёшь.
– Уже иду, - сказал Виталий.
– Сом, как там подключение?
– спросил сержант.
– Работаю, работаю.
Все пушки должны были быть заминированы, но до этого их решено было использовать в качестве оборонительного средства. Несколько залпов легко могли выкосить приличных размеров подкрепление на подъездной дороге с той стороны. Именно подготовкой вражеских орудий к стрельбе и занимался Самойлов. Тем временем сам сержант и рядовой Кузнецов занимались тем, что взламывали каналы связи, чтобы враг как можно дольше не замечал, что его перевалочный пункт уже им не контролируется. Сейчас, пока все отряды часовых уничтожены, это было относительно нетрудно, но поскольку они составляли лишь малую часть гарнизона, это не могло продолжаться долго. Нужно было заминировать и уничтожить казармы, похоронив в развалинах весь личный состав - иным способом нейтрализовать целый лагерь в кратчайшие сроки было нельзя.
Именно минированием и занимались Виталий и Леонид, попутно уничтожая всех, кто попадётся им на пути. Чем меньше противников будут в строю к тому моменту, как начнётся бой, тем лучше.
– Как там минирование?
– спросил тем временем Гусев.
Голос у сержанта был очень неспокойный, хотя ещё недавно он сохранял полное хладнокровие.
– Работаем, - ответил Зарубин, как раз прикрепляя мину-липучку в месте, где находилась несущая опора казармы.
– Ускоряйтесь, иначе будете руками их душить!
Сердце у Виталия забилось сильнее. Эти слова сержанта могли означать только то, что либо их уже заметили, либо это вот-вот произойдёт. В эфире воцарилась тишина, очень напряжённая. Зарубин просто молил своих товарищей, чтобы кто-нибудь из них её нарушил.
– Сом.
– У меня три штуки есть.
– Заруба?
– Почти.
После ответа Виталий сразу увидел одного вооружённого врага и тут же его ликвидировал. Это было плохим предзнаменованием, поскольку это был не патрульный. Значит, кто-то наверху, обладающий неподавленным сознанием, заподозрил неладное. Пока весь гарнизон не подняли, но уже начинают будить наблюдателей.
Ещё одного Виталий встретил около места, где хотел установить мину. Быстро ликвидировав цель и прилепив взрывчатку, он направился назад, чтобы его не задело взрывом.
– Зарубин готов, - отрапортовал он.
– Лео?
– спросил Сержант.
– Готов, - с небольшой задержкой ответил Леонид.
– Сом, сколько?
– Пять.
– Выходим на позиции. Тридцать секунд.
Вот уж где важен был спринтерский бег. Не обращая внимания на большое количество издаваемого шума, Виталий бежал в направлении ворот, противоположных тем, через которые они вошли.
– Готов, - запыхаясь, ответил он, укрывшись в тени стен.
– Готов, - тут же сказал Леонид, и Виталий увидел товарища, стоявшего в двух десятках метров впереди.
– Понеслась.
Казармы мгновенно вспыхнули и сложились, как карточные домики, погребая под собой мирно спавших солдат противника. Хотя, может быть, те уже получили команду на пробуждение. В любом случае, из развалин никто не выбрался. Тут же взвыла тревога. Её сигнал был громким и сильно давил на уши. Возможно, леврорнодивов подобное завывание побуждало к быстрым и решительным действиям, но Виталий и остальные были рады, что в наушниках их шлемов есть система подавления внешних шумов. Вой был где-то сверху и не таким пронзительным, отчего не мешал действовать.
Виталий поднялся на вышку и сбросил вниз тело ликвидированного часового, чтобы оно не мешало ему перемещаться. Он убрал пистолет в кобуру и достал автомат. Задача была достаточно проста - Самойлов и кузнецов будут управлять местной артиллерией, а Виталий и Леонид их корректировать, попутно отсекая тех, кто может прорваться.
Как говорил лейтенант, если бы можно было взломать их боевую систему, то можно было бы без корректировки накрыть все подкрепления очень точным дружеским огнём. Командование было настолько централизовано и автоматизировано, что всё могли решить взломщики. Проблема заключалась в том, что система управления из-за нехватки материала была изучена не достаточно хорошо, и пока надёжнее было рассчитывать только на себя. В ходе боевых действий материал, конечно, появится, и в дальнейшем у Леврорнодивов будут большие трудности из-за слишком малого доверия к бойцам и младшим офицерам.
Первыми вернулись три патруля сразу. Командование, очевидно, было настолько шокировано, что направило их на максимальной скорости, и они даже не думали, что их может кто-то ждать. Оные из мишеней на полигоне было сложнее поразить.
После того, как стихли автоматные очереди, воцарилась тишина. Потом заглушили и сирену, и не осталось практически никаких упоминаний о том, что идёт война, если, конечно, не смотреть назад на горящие развалины и задранные стволы пушек. В этой тишине было слышно, как вдалеке что-то грохочет. Война охватила сразу все пограничные территории и постепенно продвигалась вперёд. Потом относительно недалеко послышался вой турбин - ликвидация сил противовоздушной обороны на этом направлении развязала руки орбитальной авиации. То, что она используется, красноречиво указывало, что космический флот господствует в околопланетном пространстве. Очень скоро сержант подтвердил эти догадки.
– По ходу забыли про нас, - сказал он.
– Хоть бы какой патруль ещё вернулся, - с грустью сказал Леонид.
– Успеешь ещё настреляться, - сказал сержант, - можете пока в небо глянуть.
На фоне звёзд виднелись вспышки. С одной стороны даже слишком яркие - бой шёл на границе атмосферы. С этого расстояния сложно было сказать, кто кого подавляет, но раз вражеская авиация не спустилась с орбиты, значит, для этого не было возможностей.
Виталий проникся общим желанием ринуться в бой. Ему бы хотелось быть сейчас среди тех, кто наступает, но его задача в данный момент оказалась даже слишком простой. По предположению командования, в течение пятнадцати минут на этом перевалочном пункте должны были появиться превосходящие силы врага, которые и нужно было сдерживать вражеской же артиллерией, но они не появлялись. Прошло пятнадцать минут, а потом ещё пятнадцать минут. Где-то за холмами слева продолжался грохот, но это казалось другим миром, отрезанным от них. Остатки казарм уже перестали гореть, лишь коптя небо тонкими струйками дыма. Вспышки в небе стали очень редкими, а пять человек продолжали удерживать перевалочный пункт врага, благо, делать это было несложно.
– Что там, Гусь?
– спросил утомлённым голосом Самойлов, - я их так все сломаю.
– Пока отставить взлом. Я уже запросил. Сам представляешь, что у них там творится, ждём ответ.
Так прошло около пяти минут, после чего сержант объявил о том, что разведка по их просьбе вылетела.
– Ты им доложил, что тут целый парк нетронутый?
– спросил Самойлов.
– Доложил-доложил, - скучно ответил Гусев. Голос его снова стал спокойным. Может быть, его предчувствие говорило ему о том, что никаких новых выходок врага не предвидится.