Солдат мафии
Шрифт:
Тонкая сигара у него в руке погасла, но он не обратил на это внимания.
Он возмущался вероломством Джонни. Тот нарушил omerta [5] , выступил против своих. В суде парень дал против него такие показания, что те едва не повлекли пожизненного заключения. Не говоря уже о тех деньгах, которые пришлось истратить на поиски предателя.
Однако из памяти дона Ренцо ускользнула одна деталь.
Тридцать лет назад, ещё до рождения Джонни, его отец, как большинство его друзей, стремился засвидетельствовать Ренцо свое почтение. Уже в то время видно было, что тот скоро станет важной персоной, и каждый старался как-то подчеркнуть свою преданность.
5
Клятва сицилийцев в вечной преданности и молчании.
Дон Ренцо забыл, что принял тогда приглашение стать Джонни крестным отцом.
Сквозь щели в жалюзи в номер Чарли Морана начали пробиваться серые лучи рассвета. В дверь тихо постучали.
Просыпался Моран мучительно медленно. Он протер глаза, сел в постели и спустил ноги на пол.
Стук в дверь повторился.
— Кто там? — буркнул он.
— Нас прислал ваш друг из Бруклина.
Сказано было достаточно точно. Если парням поручили такую работу, то вряд ли назвали имя заказчика. Они наверняка никогда не слышали имени Лоренцо Капеллани.
— Минутку, — хрипло выдохнул частный детектив.
Пройдя в ванную, он сполоснул холодной водой лицо, сунул в рот таблетку, запил её, и только после этого открыл дверь.
В комнату бесшумно вошли двое и прикрыли за собою дверь. В их поведении не было ничего угрожающего, да и выглядели они вполне прилично. Один был высоким и худым, с резкими, словно тесаными чертами, другой — плотным и коренастым, с веснушчатым круглым лицом. Выглядели оба дружелюбно и разговаривали весьма любезно.
Высокого звали Старрет, а коротышку — Уайтхед. Один был из Монтаны, другой — из Техаса. Уроженцы тех мест, где отцы с малолетства приучали мальчишек к охоте, они уже к десяти годам профессионально владели ружьями и пистолетами. Годам к четырнадцати становясь погонщиками скота, привычек обращаться с оружием они не теряли. Потом оба попали в «зеленые береты», где ещё усовершенствовали свою технику и научились новым трюкам в искусстве убивать себе подобных.
Во Вьетнаме они почувствовали вкус к насилию, который впредь их уже не покидал. А вернувшись домой, оказались в Неваде и долго бедствовали, пока кто-то в Лас-Вегасе не предложил им занятие, вполне соответствовавшее их наклонностям.
Большую часть времени они присматривали за порядком в одном из отелей-казино на Стрипе. Но время от времени срывали недурной куш за работу, подобную нынешней. У обоих были жены, дети и симпатичные малышки в Лас-Вегасе.
Чтобы как-то разнообразить монотонную жизнь, они время от времени обращались к услугам гостиничных проституток, и упорно мечтали, как однажды выйдут в отставку и поселятся на собственных ранчо.
Моран показал им фотографию Джонни Морини, стоявшую на полке. Вечером накануне он удалил с неё свои отпечатки, тщательно протерев её салфеткой.
— Вот ваш человек.
Уайтхед взял фотографию и начал внимательно её изучать.
— Бравый парень, — пробормотал он.
Моран кивнул и добавил:
— Его зовут Джонни Роулинс.
— И где он скрывается? — спросил Старрет.
— У него магазин в соседнем городишке — Уотсоне. Но для ваших целей гораздо удобнее расположен его дом. Он стоит на отшибе, там нет никаких соседей. Если вы сейчас поедете туда, то увидите, как парень будет выходить из дома, чтобы отправиться в магазин.
— Мы готовы, — серьезно заверил Старрет.
Чарли Моран поспешно почистил зубы, побрился и оделся. Уайтхед сунул фотографию в карман и все трое покинули мотель.
«Шевроле» Морана двинулся вперед. Старрет и Уайтхед последовали за ним на темно-сером «кадиллаке». Когда они миновали городок, было ещё слишком рано, чтобы ждать у закрытого магазина. Добравшись до Батл-Роуд, Моран остановился, следом мягко затормозил «кадиллак».
Моран вышел и подошел к Старрету, сидевшему за рулем.
— Его дом на этой проселочной дороге. Небольшая ферма, номер семнадцать.
— Понял. Теперь этим займемся мы. Рады были с вами познакомиться.
«Кадиллак» обогнул «шевроле» и поднял тучи пыли на проселке.
Моран развернул свою машину. Начиналась жара, он надел темные очки и включил кондиционер, а потом немного подождал.
Моран не был по природе кровожадным человеком и не любил ссор и стычек даже в роли простого наблюдателя. Но поиск Джонни стоил ему двенадцати долгих месяцев, и это вызывало некоторое сожаление из-за того, что он не будет присутствовать при расправе.
Глава 3
Первые четыре часа Джонни спал как убитый. Потом ему приснился кошмар, и он проснулся с тем ужасным ощущением пустоты в желудке, которое испытывал ребенком, когда во сне падал с двадцатого этажа.
После этого он напрасно пытался заставить себя заснуть, не в состоянии окончательно избавиться от своего кошмара. Тот был как-то связан с физиономией, застрявшей у него в памяти: физиономией торговца электропилами, купившего у него сегодня шляпу.
Увидев, как этот тип входит в его магазин, он почувствовал легкий укол в сердце, который испытывал всякий раз при встрече с незнакомцем. Незнакомец для него всегда представлял опасность. Хотя агенты ФБР и люди из Министерства юстиции заверяли, что никакому убийце из мафии его никогда не найти, он до конца им никогда не верил. Слишком хорошо Джонни знал почти безграничные возможности «уважаемых людей».
Однако в поведении странствующего торговца ничего угрожающего с виду не было. Почему же во сне физиономия этого человека вызвала у него такой шок?
Жена шевельнулась во сне и положила голую руку Джонни на грудь. Он почувствовал, как её легкое дыхание щекочет ему шею. Стараясь не пошевелиться, чтобы её не разбудить, он закрыл глаза, попытался выбросить из памяти физиономию торговца и снова заснуть.
После долгих напрасных стараний Джонни открыл глаза в полной темноте, упорно пытаясь понять, что же вызвало у него такое неприятное впечатление.
Битый час он все перебирал в уме, пока наконец-то понял.
Глаза...
Глаза приезжего, которые он видел в тот краткий миг, когда тот снял свои темные очки.
Всю жизнь полицейские были для Джонни врагом номер один. С самого раннего детства он научился презирать их, но одновременно бояться. Много раз полицейские его задерживали и избивали. Дважды его сажали в тюрьму.
В первый раз это было за кражу автомашины. Исключительно благодаря своему возрасту — в тот момент ему ещё не было четырнадцати — он отделался десятью месяцами заключения, как несовершеннолетний.