Солдат
Шрифт:
Отплевавшись, Ваня крутнул головой, чтобы сориентироваться и от удивления еще раз ругнулся, потому что все вокруг покрывал тягучий, плотный туман.
— Да что за ерунда… — заметив деревья через прореху в белесой мути, Иван несколькими гребками поплыл туда и неожиданно увидел на берегу покрытый грязными пятнами камуфляжа полугусеничный бронетранспортер, возле которого переговаривались военные в касках и форме мышиного цвета.
И что самое интересное, солдаты были вооружены винтовками, а не автоматами Калашникова и говорили на немецком языке.
Да и сам бронетранспортер очень смахивал на немецкий Sd.Kfz. 251 времен второй мировой войны — Иван в свое время увлекался сетевыми стрелялками и неплохо разбирался в военной технике стран участников.
— Кино снимают… — догадался он, нащупал ногами дно и разгребая руками ковер из кувшинок пошел к берегу.
Но с каждым шагом до Ивана все больше и больше начинало доходить какое-то очень странное несоответствие окружающей действительности с прежней, до прыжка в озеро.
И дело не в неожиданно появившейся съемочной группе с техникой времен второй мировой воны.
Во-первых, изменили очертания самого озера, оно стало больше, а вода в нем гораздо холодней, также, как и воздух. Огромная, полузасохшая верба, под которой Иван оставил удочки и одежду куда-то исчезла, вместо нее стояла небольшое цветущее деревцо.
Во-вторых, в воздухе появился запах сильной гари, а со всех сторон доносилась сильная канонада, не похожая на раскаты грома.
Немцы Ивана пока не заметили, они стояли, задрав головы в небо и что-то оживленно комментировали. Ваня тоже глянул вверх и от неожиданности даже остановился.
Сначала он услышал негромкий частый треск и натужное жужжание, а потом уже заметил четыре маленьких крылатых силуэта, выписывающих в небе замысловатые фигуры.
Как раз в этот момент из одного самолета потянулся толстый шлейф черного дыма, он отвалил в сторону и стал быстро снижаться. Съемочная группа на берегу сразу отозвалась бурными ругательствами на немецком языке, но уже через несколько секунд, псевдонемцы взорвались ликующими воплями, потому что сильно задымил уже второй самолет.
Ваня стоял и тоже глазел в небо, несмотря на то, что совершенно заледенел в неожиданно похолодевшей воде. Самолеты он опознал, сценический бой шел на небольшой высоте, к тому же Ваня, благодаря посиделкам в «War Thunder», очень неплохо разбирался в авиации стран участниц второй мировой войны. Первым подбили немецкий Мессершмитт Bf 109, вторым задымил советский Як-1, на которого продолжала наседать пара «Мессеров».
— Воздушный бой? — машинально задавал себе вслух вопросы Иван. — Но почему не компьютерная графика? Действующие модели военных самолетов? Нихрена себе бюджет под фильм отхватили. Может американцы к нам приехали снимать? Почему тогда ничего в интернете нет? Черт, да я в сети уже две недели не был…
Размышления прервала чадная вспышка в небе — советский самолет столкнулся с немецким. Небо прочертили разлетевшиеся в разные стороны горящие обломки, оставляющие за собой красивые, пушистые. шлейфы дыма.
Немцы на берегу опять яростно заорали и, наконец, заметили Ивана.
— Это еще кто? — коренастый мордатый здоровяк в расстегнутом до живота кителе, махнул Ивану рукой. — А ну иди сюда, парень.
— Откуда он здесь взялся, Вилли? — второй, ростом повыше, белобрысый жердяй, прицелился в Ваню. — Вроде русский, но почему голый?
— А кто еще? — хохотнул третий, тоже вскинув винтовку. — Помыться решил, поэтому и голый. Эй… — он пошевелил стволом. — Плыви сюда, да поживей…
Остальные просто молча таращились на Ивана, но оружие держали наготове.
Ваня прекрасно понял, что говорили люди в форме, немецкий он знал очень неплохо, благодаря тому, что долго жил в Германии, мало того, даже определил, что говорили настоящие немцы, а не русские актеры. Но от осознания нереальности происходящего вокруг, в буквальном смысле, оцепенел.
— Не понимает, — добродушно огорчился здоровяк. — Или не хочет понимать.
— Сейчас поймет, — криво усмехнулся белобрысый. — Эй, Иван, бегом к нам. И руки не забудь поднять.
Хлестнул выстрел, прямо возле виска Вани, что-то пронзительно свистнуло.
Иван с диким ужасом сообразил, что в него по-настоящему выстрелили, боевым патроном. Благоразумие категорически потребовало выполнить приказ, но тело по-прежнему отказывалось повиноваться. Он попробовал крикнуть, чтобы сумасшедшие актеры прекратили страдать херней, но опять не смог — глотка тоже онемела.
— Да он с ума сошел, — спокойно объяснил один из немцев — мускулистый коротышка в сбитой на затылке каске. — Свихнулся. Я видел такое во Франции. Ничего удивительного, там сейчас… — он показал головой себе за плечо. — творится настоящая мясорубка. Оставьте бедолагу в покое парни, пусть себе торчит в воде.
— Как это оставить? — возмутился белобрысый, ловко выбросив затвором стреляную гильзу из патронника. — Может это комиссар? Забыли приказ? Хороший русский — мертвый русский. Он может быть опасен. Все русские опасны.
— Ага, сейчас кинется на тебя и зубами загрызет… — скептически скривился мускулистый. Впрочем, как хочешь, — он безразлично пожал плечами. — Но я бы не стал стрелять. Одно дело в бою или по приказу, а совсем другое, в безобидного сумасшедшего. Удача за такое может и отвернуться. Помнишь Курта? Вот-вот, этот мудак тоже любил пострелять в пленных. И чем все закончилось?
«Настоящие немецкие солдаты не стали бы творить такую херню с гражданским, — зло думал Иван. — Переигрывают, уроды! Ноги переломаю сраным актерам. В жопу такие шуточки!..»