Солдат
Шрифт:
«Рама» покружилась и свалила, Иван отдал команду сниматься с места и только после этого заметил, что Хусаинова зачем-то стянула с себя гимнастерку и теперь, смотрелась на фоне зелени, как «белая ворона», в прямом и переносном смысле.
— Бля… — простонал Ваня. — Ты какого хрена… какого…
И запнулся, сжав кулаки. Выразить до конца мысль у него не хватило слов.
— Чего? — Динара озадаченно покрутила головой.
— Самолет! — Елистратова ткнула рукой в небо, а потом постучала Хусаинову согнутым пальцем по лбу. — Видно же тебя сверху. Господи, дурища…
Динара побледнела и, суча локтями, быстро натянула на себя гимнастерку.
«Это какой-то пиздец… — бессильно ругнулся Иван. — Встречу гребаного гебешника — своими руками задавлю. Как пить дать, спалили, как пить дать. Хорошо хоть сразу бомбить не стал…»
Впрочем, мысли свои он не озвучил, разводить панику не стал и погнал личный состав вперед.
К счастью, якут оставлял хорошо различимые метки на деревьях, поэтому с направлением движения почти не возникало проблем.
К обеду пришлось объявить еще один привал, а еще через пару часов к отряду вышел Петруха.
Он сразу же отозвал Ваню в сторону и мрачно сообщил:
— Немса идут, вот так… — он изобразил в воздухе руками широкий полукруг. — Заклывают нам дологу впелед. Совсем заклывают. С той столона и с той столона. Словно немеский саман нас видит. Насад нелься, туда нелься, никуда нелься. А тама и тама — болото, дасе я не плойду.
Ваня сразу вспомнил немецкий корректировщик и белую рубаху Хусаиновой.
— Блядь… — машинально ругнулся он и сел на поваленную лесину.
Якут не стал шпынять Ивана за матюги и сел рядом. Чувствовалось, что он сам не знает, что делать.
Ваня вытащил из планшета карту и тупо на нее уставился. Он уже давно выбросил из головы тупое задание гебешника, поставив себе твердую задачу, в первую очередь, вывести женщин к своим.
— А если… — немного подумав, выдавил из себя Иван. — А если я попробую отвлечь на себя немцев, а ты с бабами проскочишь?
— Иди сопа, — лаконично ответил Петруха.
— Сам иди сопа, — машинально огрызнулся Иван. — Включи голову, я баб не выведу, заплутаю. Ты — выведешь. Но я хорошо бегаю, устанут гоняться. Шансы у меня есть. Хорошие шансы. А потом вас догоню.
Якут молча покачал головой.
Иван чертыхнулся и снова уставился в карту.
Неожиданно ему в голову пришла несколько самоубийственная, но вполне жизнеспособная идея.
— Смотри… — он разгладил карту на коленке. — Нас ищут в лесу, думают, что мы уходим как можно дальше от оживленных мест. Так ведь? А вот здесь, три часа ходьбы — дорога. А если… — он хмыкнул. — А если мы пойдем по дороге? Или рядом с ней? Проскочим в обход Ольховку и сразу оставим всех немцев позади. Они от нас такой наглости даже не предполагают. Ну кто подумает, что мы попремся в самое логово? Хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место. Согласись, должно получится.
Якут долго пялился на карту, чесал затылок и бороденку, а потом, неожиданно улыбнулся и кивнул.
— Мосно. Но…
— Что, но?
— Надо суметь, Ванюска.
— Что? — Иван уставился на якута. — Мы сумеем, конечно.
— Тьфу! — Петруха нахмурился. — Лусский ясык не понимаес? Суметь надо, суметь. Суметь!!! Сильно суметь, стобы немса свать. Они плидут все на сум, а мы убесать длугой столона. Отвлекать от баб! Пока немса са нами бегать, баба долога ити сам. Мы потом плиходить туда, путать немса и плиходить.
Ваня скептически скривился. В способность медичек самостоятельно дойти из точки «А» в точку «Б», он сильно сомневался. Но немного поразмыслив, решил все-таки рискнуть. Другого выхода просто не было.
— Сейсяс надо! — предупредил якут. — Плямо сейсяс баба нада ити. Ити сейсяс!
— Хорошо…
Еще немного времени ушло на то, чтобы проложить для врачих маршрут, а потом Иван пошел инструктировать женщин.
Сначала, он хотел обрисовать обстановку только в общих чертах, чтобы не пугать медичек, но том все-таки решил рассказать все как есть, без прикрас.
— Нас окружили. Со всех сторон… — Ваня изо всех сил старался выглядеть спокойным и уверенным. — Но выход есть. Мы попробуем отвлечь немцев на себя, а вы, проскочите к дороге. Вот сюда. Здесь прямой путь, заблудиться трудно. Видите, обозначены сараи? Я оставлю компас, будете идти строго на восток. Дойдете до места и будете ждать нас.
— А если вы не вернетесь? — вдруг, резко спросила Хусаинова. Без истерики и паники, но обреченно, словно была уже уверена, что останется одна.
Иван хотел ответить, но его опередил якут.
— Мы велнемся, — сказал он с доброй, ласковой улыбкой. — Наса всегда восвласяться. Всегда. Всегда восвласяться.
— Они вернутся, — с нажимом подхватила Елистратова. — Я верю.
— И я верю, — Курицына погладила Динару по плечу. — Не бойся. У нас получится.
Иван облегченно воздохнул и перешел к техническим деталям, а потом, принялся одевать ранец с продуктами на Машу.
— А вам? — Курицына попыталась заглянуть Ивану в глаза. — Как же вы?
— Ну крутись. А нам боеприпасы, — чуть резче чем требовалось, ответил Ваня. — Много бегать придется, лишний груз будет мешать. Вернусь — заберу. Только не слопайте все сразу.
— Ты же вернешься?
— Обязательно! — Ваня покрутил Курицыну и подтянул на ней ремень. — Готово.
— Вернешься — дам тебе! — вдруг застенчиво пообещала Машка. — Понял? Что захочешь со мной сделаешь. Понял?
— Понял, — Ваня невольно улыбнулся и прихлопнул Курицыну по тощей заднице. — Все будет хорошо. Только попробуй обмануть.
— Не обману, обещаю. Иди уже, скажи что-нибудь ей… — Маша подтолкнула его к Елистратовой, стоявшей поодаль с мрачным видом.
Ваня кивнул, подошел к Варваре Сергеевне и промямлил.