Солдатская дорога домой
Шрифт:
– Вам было неудобно в полете из-за костюма. У вас там, - он кивнул вверх, в небо, - другие костюмы...
"Противоперегрузочные костюмы у нас точно такие же", - подумал Радин.
Говорить ему не хотелось.
До самолета, которым Радин должен был возвращаться в Москву, оставалось четыре часа. Тополь пригласил его в гости.
Монорельсовая дорога унесла их за двести километров, в город-спутник Майское. Это заняло двенадцать минут. Времени оставалось более чем достаточно. С вокзала пошли пешком.
Аллея
Тополь шагал широко, свободно размахивал руками, безмятежно поглядывал по сторонам. Радин же думал о том, что условия, в которых работает этот человек, давно уже открыли ему путь в космос. Но сам он, как видно, не знает ни того, на что способен, ни того, что быть космонавтом - величайшая радость.
– Сколько вам лет?
– спросил он.
– Старый уже, - рассмеялся Тополь.
– Двадцать шесть!
– Давно пикируете?
– Третий год.
– Этот метод применяют в других местах?
– Нет. Пока нигде. Он и родился в нашем отряде.
– Автоматы не могли бы сами вести наблюдения во время пикирования?
– Нет. Пока еще слишком многое приходится делать по интуиции.
Тополь смягчил эту фразу улыбкой. "Я не хвастаюсь, - сказала улыбка. Со временем автоматы будут справляться и сами".
– Ну а выгоды?
– Простыми полетами мы получаем прогноз за пять-шесть часов до землетрясения. Нашим методом - за девять-одиннадцать. Иногда это имеет очень большое значение. Особенно если в зоне землетрясения оказываются города или гидросооружения.
"Поразительно, - подумал Радин.
– За все время он не задал мне ни одного вопроса! Что это? Отсутствие элементарной любознательности?"
Деревья расступились, открывая тринадцатиэтажный дом из голубого и розового стекла, расчерченного алюминиевыми переплетами рам. На крыше дома раскинулся сад. Зеленые водопады виноградных лоз низвергались с балконов. Вечер был жаркий и душный. На балконах наверняка царила прохлада.
– Вот здесь я живу. Комнаты мои на ту сторону. Они без балкона, Тополь протянул руку по направлению к дому.
И тотчас же, словно бы подчиняясь этому жесту, от подъезда отделилась женщина в бело-красном плаще.
Почти бегом - счастливая, смеющаяся - она подошла к ним. Радин увидел, что она так же молода, как и Тополь, и хотя слегка раскоса и скуласта ("Татарка или монголка?" - подумал он), чем-то очень похожа на него: черноглаза, худощава, с отзывчиво подвижным лицом.
Смущенно улыбаясь, Тополь представил ее:
– Чайкен.
Радин вопросительно посмотрел на Тополя: "Жена? Невеста? Сестра?".
Тополь снял фуражку и надел на голову Чайкен.
"Жена", - решил Радин и отвел глаза: такое откровенное счастье выразило вдруг лицо Чайкен.
На лифте поднялись на десятый этаж. Тополь нажал кнопку. Дверь отодвинулась.
Комната была почти пуста: два широких твердых дивана, низкий столик, телеэкран в центре непрозрачной матово-золотистой стены, над экраном ржаво-красная осенняя веточка полярной березки с бисерными листочками. Столик был завален таблицами и ведомостями. Один из углов его занимала клавиатура встроенной в стол счетной машины.
– Садитесь, пожалуйста, - Чайкен указала Радину на диван.
– Я сейчас приготовлю чай.
Сначала Радин рассказывал столичные новости. Потом говорил о том, какая погода стояла во время полета. Он чувствовал, что его присутствию искренне рады, но в то же время видел, что, кроме общей беседы, между Тополем и Чайкен все время идет свой, особый безмолвный разговор. Они были откровенно счастливы, просто оттого, что находились вместе.
Первое время это сковывало Радина. Потом он понял, что дело не в них, а в нем. Просто сам он совершенно иной человек, чем этот Тополь. И поэтому жена его держит себя с ним не так, как Чайкен - со своим мужем. Видимо, оба они с женой настолько уже привыкли не слишком радоваться при встречах и не слишком огорчаться при расставаниях, что это стало их второю натурой.
"Недавно женаты, - подумал он.
– Недели, может быть, месяцы..."
Но потом оказалось, что они были знакомы еще со школьных лет и женаты четвертый год...
– Вы тоже работаете в этой экспедиции?
– спросил он Чайкен.
– Нет, что вы!
– нараспев воскликнула она и оглянулась на мужа.
– Это было бы такое счастье!
– Она старший инженер-математик аэродромного вычислительного центра, пояснил Тополь.
– Ну все равно. В ваших занятиях очень многое схоже, - Радин указал на столик с ведомостями, - тем более, что вы и дома не расстаетесь с работой.
– Ой!
– воскликнула Чайкен.
– Это не мое, это его, - она озорно покосилась на Тополя.
– Он же хочет удрать от меня в невесомость. Он ищет кэйворит.
– Ну, знаешь!
– возмущенно воскликнул Тополь.
Все рассмеялись. Смеялся и Тополь.
– А ты ищешь кэйворит, - повторила Чайкен.
Тополь положил руку ей на плечо, и она счастливо притихла.
Радин встал, подошел к стене. Уже стемнело. Вдали, там, где смыкались чернота моря и густо-серое полотно неба, то желтым, то зеленым светом вспыхивала и гасла звездочка маяка.
– А ведь Уэллс не так плохо придумал, - проговорил он, глядя на маяк. Имея кэйворит, можно было бы путешествовать в космосе с большими удобствами.