Солдатская дорога домой

Шейкин Аскольд Львович

Все это обрушится на нашу планету в продолжение десяти лет. Приспособиться к новым условиям животный и растительный мир Земли, естественно, не успеет. Выживут только наиболее неприхотливые бактерии, водоросли, лишайники.

Ежедневно выдвигались проекты спасения.

Предлагали, например, законсервировать земную атмосферу и в сжиженном виде упрятать в подземелья. Туда скрылись бы и все обитатели Земли, унеся с собой представителей флоры и фауны. До катастрофы оставалось по меньшей мере сто семьдесят лет, и подземелья можно было бы успеть приготовить.

Когда частицы обрушатся на лишенную воздуха

земную поверхность, они уничтожат двухметровый слой камня, почвы, песка и взаимно уничтожатся сами. После этого люди спокойно выйдут из убежищ, воссоздадут атмосферу и будут продолжать жить как ни в чем не бывало.

Во многих странах широко обсуждались проекты создания специальных реакторов. Они должны были бы вырабатывать кислород и азот. Авторы проекта уверяли, что человечество в таком случае вообще ничего не заметит.

Широкое распространение получила теория, что вообще ничего не надо делать.

Пройдет сто двадцать - сто сорок лет, и человечество, несомненно, найдет эффективный способ борьбы с этим бедствием. Дети всегда умнее отцов. У потомков, конечно, окажется более разумный общественный строй. Будут они и более могущественны технически. Надо верить в прогресс.

Такая теория, как в насмешку, получила наибольшее распространение в самых отсталых странах.

24 декабря 2014 года в Москве открылся Особый международный конгресс.

Собравшимся ученым более, чем кому-либо другому, было ясно, что через сто - двести лет возможности человечества невиданно возрастут. Но справятся ли потомки с этой задачей быстрей и легче, чем люди двадцать первого века? Уверенности в этом не было. Время же могло оказаться безвозвратно упущенным.

Беда, однако, заключалась не только в этом.

Всякая неуверенность в завтрашнем дне оставляет неизгладимый след в сознании людей.

Такое соображение имело особое значение для общества коммунистического, где постоянная уверенность в будущем, завтрашняя радость составляет основу основ.

На конгрессе было принято решение создать пылевое защитное облако на расстоянии миллиарда километров от Солнца. Это облако толщиной сто километров, площадью сто шестьдесят тысяч триллионов квадратных километров и средней плотностью сто пятьдесят шесть тысячных грамма вещества на кубический метр, двигаясь вместе с Солнечной системой и сохраняя все время одну и ту же ориентировку в мировом пространстве, должно было встретить античастицы и аннигилировать, то есть уничтожиться, вместе с ними.

Масса облака планировалась огромной - две с половиной тысячи триллионов тонн. Столько весит примерно миллион кубических километров гранита. "Тащить" такую массу с Земли было немыслимо, поэтому решили использовать для создания облака малые планеты, подобно Земле обращающиеся вокруг Солнца, - астероиды. Предстояло доставить на них специальные термоядерные ракеты-преобразователи. Установленные в особые шахты, эти преобразователи должны были уводить астероиды с обычных орбит, доставлять в намеченный район космоса и взрываться, дробясь вместе с ними в мельчайшую пыль.

Для решения этой задачи конгресс учредил Службу Охраны Будущего. На долю СССР выпало проведение космических работ.

На конгрессе было принято такое решение: на те годы, пока будет создаваться щит, передать в распоряжение вновь созданной Службы пятнадцать процентов всех энергетических и промышленных мощностей Земли. Практически это означало, что на всей нашей планете временно прекращалось любое расширение производства, любое улучшение условий жизни во всех без исключения странах, причем не на месяц и не на два. Создание специального ракетного корабля, способного достичь пояса астероидов, накопление запасов горючего, тренировки экипажа и, наконец, полеты (один-два рейса в год) все это должно было длиться не менее шести-семи лет.

Службу Охраны Будущего наглядней всего можно было представить себе в виде гигантской пирамиды.

Основание ее составляли миллионы рабочих, инженеров, техников. Эти люди добывали нефть, железо, Уран.

Сотни тысяч управляли потоками электроэнергии.

Количество тех, кто непосредственно строил серебристую стрелу ракетного корабля, начинял ее приборами, заполнял горючим, создавал термоядерные преобразователи для распыления астероидов, равнялось уже лишь десяткам тысяч.

Еще меньше было тех, кто занимался расчетами орбит, вопросами радиосвязи, разрабатывал рекомендации космонавтам, руководил их тренировкой.

А на самом верху пирамиды было лишь два человека: командир отряда Владимир Александрович Радин и ученый-космолог Вил Сергеевич Тополь.

По предложению делегации СССР конгресс утвердил также Космический Устав 2014 года - свод мирового опыта проведения космических исследований.

4. НА АСТЕРОИДЕ "СТРАННОЕ"

– Вил, ты в кессонной?

– Да.

– Ты очень занят?

– Пока еще очень.

– Освободишься, немедленно приходи.

– Хорошо. Но у меня заняты только глаза и руки. Я могу слушать.

Ответа не последовало. Прильнув к окулярам перископа, Тополь осторожно двигал рычагами. Радиозонд нужно было вывести из хранилища, развернуть на девяносто градусов и поместить в центре электромагнитного вихря, бушующего в камере запуска.

– Я могу слушать, Рад, - повторил Тополь.

Он сжал рукоятки. На мгновенье зонд повис и вдруг завалился вправо. Пришлось снова обхватить его обручами клещей. Это была уже шестая попытка. Следовало дать отдых рукам.

Тополь оторвал глаза от перископа и взглянул на виафон: Радин сидел в кресле у главного пульта и смотрел на экран кругового обзора. Экран был настроен на максимальное увеличение. Всю его площадь занимало черно-коричневое изображение скал астероида N_17-639. Тополь знал: масса его - около двухсот триллионов тонн, но орбита не очень "удобная". Хватит ли энергии преобразователей, чтобы увести астероид? А в этом и состояла главная проблема. Распылять просто. Сложно отыскать достаточно крупный астероид, который можно отбуксировать в намеченный район космоса.

Они приближались со стороны Солнца. Скалы отливали золотом. Может, астероид и на самом деле из золота?

До запуска радиозонда это нельзя было установить.

Тополь нахмурился: в изображении на экране определенно была какая-то странность. Но какая - он понять не мог.

– Будь ты даже из чистого золота, мы тебя все равно распылим, - пропел Тополь на мотив когда-то слышанного им марша.

Он перевел глаза на Радина: да, что-то есть. Недаром же он так пристально вглядывается в экран кругового обзора.