Солдатская дорога домой
Шрифт:
Резко изогнувшись, он ухватился за шнур. Вращение не прекратилось, но он оказался лицом к шару и смог увидеть, что шнур наматывается на него, как на катушку. Еще не легче!
Шнур соскользнул с шара. Тополя снова метнуло. Уже не к Юпитеру, а в черноту неба, и гораздо слабей.
– У меня израсходован весь низон. Предупреждение я проворонил, - сказал он.
– Ничего, - ответил Радин.
– Я сейчас тебя подтяну.
– Он помолчал, потом быстро добавил: - И надо скорей - шар замедляет вращение. Нас заметили.
Через
Они выглядели очень по-разному. Радин совершенно терялся в беспорядочной горе мешков, баллонов и баков. Тополь же в одном только скафандре стоял рядом со всей этой горой и держался за скобу контейнера с родфлерией.
– Стоять и ждать, - по командирской привычке Радин отдавал последние распоряжения.
– Идти только по приглашению. Спешка может быть понята ложно. И хорошо, что ты остался без всех запасов. Глядя на меня, не так-то просто решить, где же тут космонавт.
– А если выход с другой стороны? Или у полюсов?
– Не беспокойся. Нас заметили. Нам дадут знать.
– Ты слышишь?
– спросил Тополь шепотом: поверхность шара стала слабо дрожать.
Они увидели вдруг, что именно та часть поверхности, на которой они находились, медленно сдвигается, открывая треугольник отверстия.
Неподвижный край оболочки шара подсек застекленевшую пеномассу и срезал ее.
Уходить? Но зачем? Они должны сразу показать, что относятся ко всему, что их встретит, с полным доверием. И они медленно пошли по движущемуся участку поверхности, приближаясь к отверстию.
Когда идти было уже некуда, Радин выключил пояс. Они находились на краю гигантской воронки с вершиною где-то в глубине шара. Воронка была тоже из зеркально отполированного металла. Звезды и мрак неба отражались в ней серебряными и черными полосами.
Легкие толчки струй ракетного пояса внесли их в этот конус, и вскоре уже они были в его вершине, возле четырех параллельных балок, которые, словно стволы орудий, были направлены к звездам.
Они ждали: откроется дверь или люк, и это укажет путь в другое помещение. А может быть, створки задвинутся и кто-то выйдет навстречу.
Но проходили минуты, а все оставалось без изменений.
– Надо убрать шнур, - сказал Радин, - может быть, он мешает.
Пеномассовый гриб витал за пределами конуса. Радин подплыл к Тополю (он держался за одну из балок), отцепил концы шнура от скафандров, смотал в кольцо, вышвырнул в небо.
Что-то темное заслонило звезды. Гигантское сигарообразное тело с короткими стреловидными крыльями бесшумно вдвинулось в конус. Оказалось, что балки служат направляющими Ракета въехала по ним как по рельсам. Тополь медленно отступал пред кораблем, держась за балку и готовый, если понадобится, немедленно оттолкнуться от нее. Радин плыл возле носовой части корабля и размахивал руками, чтобы привлечь внимание.
От стенок конуса отделились две изогнутых трубы. Огромными хоботами они присосались к сигарообразному телу. Тополь увидел, что Радин грудью (микрофоном звуковой связи) припал к одной из этих труб. Баки и баллоны парили рядом с ним, мешая принять наиболее удобную позу. Но, видимо, он все-таки что-то слышал - это было заметно по выражению его лица. Впрочем, Тополь и сам вдруг ощутил легкое дрожание балки, будто по трубе перекатился какой-то предмет. Недолго постояла полная тишина. Потом балка опять легко завибрировала.
Тополь увидел, что Радин стучит ладонью по трубе, нейтрализуя реактивную силу работой пояса. По вспышкам низонового пламени он прочитал, что Радин выстукивал обыкновенной азбукой Морзе: "Внимание! Здесь находятся два человека. Им нужна срочная помощь!"
– Рад! Они ж не поймут, - сказал Тополь.
Радин не реагировал на его слова.
Так прошло три или четыре безумно коротких минуты, коротких от сознания того, что бесполезно, бессмысленно тратятся те драгоценные мгновения, от которых зависит вся их судьба.
Трубы отсоединились, начали втягиваться внутрь шара. Радин метнулся к одной из них, хотя и не мог, конечно, рассчитывать протиснуться в нее из-за всего своего несуразного багажа. Но торцовая часть трубы представляла собой уже не отверстие, а ровную металлическую поверхность.
Радин подлетел к Тополю. Повис около него. Молчал, тяжело дыша.
– Она скоро уйдет, - сказал Тополь.
– Не может быть, чтобы нас не заметили.
– Мы зря не включали прожекторы, - ответил Радин.
– И вообще многое делали зря.
Тополь хотел сказать, что не имело смысла применять и азбуку Морзе, но вдруг вновь почувствовал вибрацию балок и замер, тревожно оглядываясь. Радин включил прожектор на своем шлеме.
– Нас выталкивают, - сказал он.
– Смотри.
Тополь увидел: вершина конуса, заключенная между балками, медленно надвигается на нос корабля. Отпустив балку. Тополь опять ухватился за скобы контейнера с родфлерией. Увлекая его за собой, Радин осторожно отступал в широкую часть воронки.
А из-под вершины конуса, с боков, дугами выдвинулись две спирали, свитые из голубовато-серых, тускло мерцающих стержней.
Растягиваясь, спирали медленно разошлись в стороны и дотянулись концами до кромок стреловидных крыльев. В этих местах вспыхнули бледно-синие огни и начали медленно двигаться, сближаясь и оставляя на кромках крыльев темно-вишневые валики наплавленного металла. Видимо, приземляясь, ракета должна была проходить через плотные слои атмосферы, в которых ее крылья обгорали. Планетами с такими атмосферами в Солнечной системе были Юпитер, Венера, Земля.
Впрочем, до конца они не досмотрели. У основания балок темнело круглое отверстие.