Солдатские исповеди. Чтобы мы помнили…
Шрифт:
В боях пересекли государственную границу, прошли Польшу, война перешла на территорию Германии. Но я в это время был направлен с фронта в Москву. Начальник артиллерии дивизии, полковник Иван Михайлович Козлов, меня очень уважал. Когда я познакомился с ним, он расспросил о моей биографии, как воевал, и предложил мне быть его адъютантом, порученцем. Решил произвести меня в офицеры. Не раз это хотели сделать мои командиры, но прорывы фронта и окружения срывали эти намерения. В апреле 1944 года пришла разнарядка прислать одного человека на учёбу в Московское высшее командное кремлёвское училище. И он послал на учёбу меня. Прямо с фронта, без экзаменов и комиссии, меня зачислили в курсанты. Началась напряжённая учёба с большими физическими нагрузками. Марш-броски по 40–50 километров, с полной выкладкой. Прошло несколько месяцев напряжённой курсантской жизни, и мой организм не выдержал. Три контузии, ранения,
Когда пришёл в областной отдел образования с двумя дипломами, мне не поверили, звонили ректору и делали запрос в институт. Приняли на работу только через две недели, когда получили письменное подтверждение. В возрасте двадцать пять лет, я был назначен заместителем директора педагогического училища в Комаричах. В дальнейшем работал директором нескольких школ. В 1970 году я был назначен на должность заведующего Навлинским районным отделом образования. Проводил большую работу по строительству новых школ. Под моим руководством и активным участием, было построено за десять лет шесть средних и одна восьмилетняя школы. Моя работа была высоко оценена, и областной РОНО наградил меня медалью «За трудовую доблесть». А в районе мне присвоили звание «Почётного гражданина Навлинского района». После ухода на пенсию в 1982 году я много работал на общественных началах в Навлинском Комитете народного контроля. Занимался трудной работой. Был заведующим отделом жалоб. Проводил большую работу по патриотическому воспитанию молодёжи. Неоднократно награждался грамотами, подарками и денежными вознаграждениями.
Николай Максимович счастливый человек. Остался жив, пройдя страшные испытания на войне. Его мама, в ежедневных молитвах, отмолила его у смерти. Он и в свои почтенные годы проявляет живой интерес к жизни. Шестьдесят семь лет живёт в счастливом браке с любимой женой Ниной Ивановной. Вырастили сына и дочь, помогают внукам и правнукам. Несколько раз я был у них в гостях. В элитном доме, в хорошей, уютной квартире. Квартиру приобрели для них дочь Тамара Николаевна и её муж Юрий Олегович Ложечниковы. Они сделали в новой квартире ремонт и полностью её обставили. Потом два года уговаривали родителей переехать в неё из Навли. Мало кто может отблагодарить так своих родителей.
Когда Николай Максимович понял, что я упорно стал работать над рассказом о его жизни и участии в войне, стал смущаться и говорить: «кому это будет интересно», что он «не совершил ничего особо героического, да и за войну имею всего две боевые медали». Искренне говорю в ответ: «Вы уникальный человек, прошли такой тяжёлый фронтовой путь и тысячи раз могли погибнуть, как ваши товарищи. Боролись, защищали Родину, не сдались в плен. Таких как Вы, тех, кто начал войну на рассвете 22 июня, даже в 1945 году, осталось в живых очень мало, единицы. Нам всем, тем, кто любит Россию, надо знать, как это было…. Знать от УЧАСТНИКА! А самые большие герои, часто остаются неизвестными, и никакими наградами не отмеченные. Молодое поколение должно знать правду о войне своих дедов и прадедов».
Предатели
Егор Александрович Коношенко
Украина. Половина лета, тихо, как будто и нет войны, солнышко приятно припекает, и хочется жить! У деревенского колодца, прислонившись к его срубу, сидели трое красноармейцев с винтовками. Вдруг по тропинке к колодцу, поднимая пыль босыми ногами, бежит к ним мальчишка и кричит: «Дяденьки, дяденьки красноармейцы, тикайте, в деревню входят немцы!».
Трое здоровенных солдат спокойно поднимаются и со словами: «Цыц, щенок!», бросают в колодец свои винтовки и ремни вместе с подсумками и сапёрными лопатками. Потом они поднимают руки и, раскачиваясь из стороны в сторону на фоне голубого неба, идут к дороге навстречу немецкой колонне.
Обычный, даже заурядный случай для 1941 года, но только не для мальчишки, который потрясённый, впервые в своей жизни, наблюдал эту картину предательства.
Этот случай рассказал мне коллега, преподаватель института, Егор Александрович Коношенко, который и был тем самым
Тяжёлое лето 1941 года
Бронепоезд
Василий Фёдорович Давыдюк
8. 06. 1921 г. р
Воевал в 8 отдельном дивизионе бронепоездов.
Участник Парада Победы в Москве 24 июня 1945 года.
Я родился в крестьянской семье, на Украине, в Житомирской области, Новоград-Волынский район, село Жёлобное. Отца убили националисты-петлюровцы, когда мне было всего шесть месяцев. А большевики, которые «радели за трудовой народ», в 1930 году «раскулачили» и уничтожили моего деда Анисима по отцу. Он был большим тружеником, всё умел делать, даже кузнечные работы. Имел большую семью, восемь десятин земли, две лошади, несколько коров. Седой, в домотканой одежде, постоянно работал и всё делал сам, никаких батраков в своём хозяйстве не имел. Все крестьяне в нашей округе жили бедно. Но шла «борьба с кулачеством», коллективизация, при которой всё у крестьян отнимали, а несогласных «с линией партии» просто уничтожали. В 1932 году от голода, созданного властью большевиков, умер мой дедушка Микола по линии матери. У него был очень хороший голос и слух, он пел в церковном хоре. Вся эта несправедливость отразилась на мне, осталась в моей памяти: ощущение большой обиды на наши порядки, на «Власть трудового народа».
Когда я подрос, стал ходить в школу за три километра от нашего хутора. Несмотря на обиды, я рос энергичным, участвовал в мероприятиях, общественной жизни, в «ОСОАВИАХИМе» занимался в разных кружках. После окончания семилетней школы работал на сельской почте. Вскоре все хутора по приказу Н. Хрущёва были снесены и уничтожены, а их жителей решили переселить в сёла. Дома, постройки крестьян на хуторах власти снесли, а вот построить другие не сумели. Или нарочно не захотели, мстя хуторянам за то, что они хотели остаться единоличниками, и не шли в колхозы. Жизнь наша стала очень трудная. Тут ещё и отчима призвали в 1939 году на Финскую войну. С неё он вернулся раненый, обмороженный, и вскоре умер.
Подошло и моё время служить в Красной армии, призвали меня в ноябре 1940 года. Я дал матери слово, что вернусь домой через два года. Попал в 8-й дивизион бронепоездов, база которого находилась в городе Туапсе. Основной его силой были три бронепоезда. Бронепоезд имел спереди и в конце состава по две платформы с ремонтными материалами. На этих платформах располагалась десантная рота бронепоезда. За первыми двумя платформами шёл бронированный паровоз, на тендере которого стояла счетверённая зенитная пулемётная установка. Далее следовали две бронеплощадки с пулемётами по бортам и с орудиями наверху во вращающихся башнях. Каждая бронеплощадка имела по 6–8 пулемётов «Максим» и по две пушки калибра 76 мм. В тяжёлом бронепоезде калибр орудий был 105 мм. Эти пушки были установлены во вращающихся башнях вместе с пулемётами Дегтярёва.
Бронепоезда имели большую огневую мощь, маневренность и представляли грозную силу. Кроме них в дивизионе был отряд броневиков, бронированные дрезины, десантные роты, подразделения разведки, связи, ремонтная служба и др. Послали меня в учебное подразделение, где готовили младших командиров, в звании сержанта. Сержанты уже служили не два, а три года. Знал, как матери трудно одной с детьми и, помня своё обещание вернуться домой через два года, я пошёл к комиссару с просьбой перевести меня в обычное подразделение. Комиссар мою просьбу удовлетворил. Меня перевели в отделение связи рядовым, при взводе управления штаба дивизиона. Этим взводом командовал лейтенант Куряпин Александр Михайлович. Служба шла у меня успешно, освоил телефонную связь, азбуку Морзе, работу на радиостанции. Так получилось, что я подружился с начальником медицинской части капитаном Горлович Александром Михайловичем. Какая может быть дружба в армии между капитаном и рядовым? Субординация не позволяет. Но капитан окончил не военную, а медицинскую академию, где была военная кафедра, и к чинам относился спокойно. За неделю до начала войны мне приснился кошмарный сон. Я, находясь в караульном помещении, лёг спать на два часа перед выходом на пост. Приснилось мне: входит страшный старик с косматой бородой и дубиной в руках, подходит к моей кровати и замахивается, чтобы ударить. Я закричал и увернулся от его удара. Это было во сне, а наяву я проснулся уже в момент падения на пол возле кровати. Потом, когда начнётся война, мой сон друзья назовут вещим.