Солдаты армии Трэш
Шрифт:
19.04.03, зло как оно есть
Зло, как тьма во время первого нашего сошествия в Ад, сгущается вокруг старухи. Я отчетливо понимаю, что нахожусь в одной комнате с абсолютным воплощением сатанинской задумки. Ведя других своей невидимой рукой, она решала судьбы тысяч людей. Но и она была ведома. Ее вел сам дьявол, решивший в очередной раз поглумиться над падкостью человечества. Решивший показать Господу, как легко свернуть создание Его рук с пути спасения и ввергнуть в геенну огненную. Сейчас Сатана, наверное, покатывается со смеху в своем пристанище. А этот знак на морщинистом лбу – воплощение печати Сатаны; он призван навсегда закрыть глаза старухи и низвергнуть зло туда, откуда оно пришло – в Ад.
19.04.03, друг?!
– Что
Она сошла с ума. Рехнулась. Я пытаюсь ее остановить – она вырывается.
– Что ты делаешь?! – более настойчиво.
Она в изнеможении усаживается на кровать. Под глазами ясно проступают черные круги. Она начинает нервно расплетать косу.
– Здесь должен быть товар... Ты не знаешь ничего... и лучше тебе ничего так и не узнать...
Бред! Что за бред? Какой товар?!
Я плетусь, покачиваясь от плохих предчувствий, к Тесаку.
– Про что она говорит? Товар какой-то? А, Тесак! Чего потупил свой сраный взгляд?!
Я чувствую, как пол все сильнее качается у меня под ногами, мир суживается до бесконечно черной бездны, в которую я падаю с огромных высот, а та принимает мое обмякшее тело.
– Понимаешь...
– Блядь, говори живее!
Я чувствую, что еще секунда – и упаду в обморок.
– Послушай...
– Блядь, я же прошу только суть!
Не выдюжу я больше, бездна заволакивает меня полностью.
– Если коротко, то Катя – наркокурьер, а мы – ее прикрытие, – он показал мне пакеты с коричневатым порошком, я теряю землю из-под ног, падаю назад. – Друг, ты слуууушшшшаааа-ееешшшшь?..
Падая, я подумал: «Никакой ты мне не друг, сволочь последняя – вот кто ты!» Бездна смыкается надо мною.
19.04.03, правда открывает глаза на мир вокруг тебя, обратный путь
Более или менее очухался я в поезде. Обратно ехали втроем. Кажется, все знали эту историю, кроме меня. Бездна не отступала, она лишь притаилась в уголочке сознания. Она, как и само зло, терпеливо выжидает момента для заключительного прыжка. Суть вещей начинала проступать через серую пелену. Мои предчувствия сбывались.
Да. Катя действительно была наркокурьером. Да, и это не подлежит сомнению, мы были лишь прикрытием. Нас использовали. Тесак клялся, что сам недавно узнал всю правду и хотел рассказать ее мне, да не решался. Но я ему не верил вовсе, и с каждым его словом удалялся в свой комфортабельный мирок, в свое приятное до боли под ложечкой оцепенение. А правда была такова...
Не так давно Катина семья сгорела вместе с новеньким особнячком. Катя успела выпрыгнуть с веранды в снег. Дело было темное, менты так ничего и не раскопали. Катя осталась одна. Есть всем хочется. Вот она и сдружилась с одной компанией, как оказалось, промышлявшей чернухой. Забеременела, родила. А ребеночек тоже есть хочет. Я с трудом вспоминаю того мудилу, которого Тесак уделал в кафе. Это отец ее ребенка. Нарком со стажем. Когда она попросила помощи у него (как раз в тот день), он порекомендовал сначала поцеловать его задницу, а затем обратиться к Вождю. Она, пока еще без нас, съездила, куда велено. Вождь дал ей слово, что позаботится о ней с ребеночком... Только за одну небольшую услугу – она должна была сделать четыре ходки с герой. Простые полиэтиленовые пакеты, в которых героин обернут в тряпку, пропитанную скипидаром. Ребеночка же он у себя пока оставит – в качестве страховочки. Не правда ли, милый молодой человек – всегда подаст руку помощи! И тут на помост приезжего цирка-шапито выступаем мы. Трое клоунов-уродов. «Только сегодня! Эксклюзивное представление». Мы подвернулись весьма кстати – объяснять нам ничего не надо, спрашивать мы ничего не будем... Лепота, а не житуха! Только героинчик слишком тяготит душу. Сбывала Катя его в указанном месте уже одна. По заранее обговоренной цене. Поэтому Вождь был сильно удивлен всего семью тысячами грин. Он привык работать с куда большими объемами. Но зато он вдвойне обрадовался, когда мы «предложили» свое прямое, в обход Кати, сотрудничество. Товаром был героин. И никакая Вождь со старухой ей не семья. Все это лажа! Вождь – просто передаточное звено. Старуха же... Теперь я ясно стал понимать, почему те мясники таким образом расправились с бабкой. Ее постель целиком состояла из вновь приходящего товара и портретов американских президентов. Это была своего рода перевалочная база. Конвертируемая во всех отношениях валюта. БЛЯДЬ! Кто же станет
Я посмотрел за окно. Поля почернели. Весна...
Тесак все говорил и говорил, пытаясь оправдаться, но я постепенно удалялся от него. «Больше ты мне не друг!» – не последний раз за тот день подумал я про себя.
«А, вот значит, отчего так убивалась Катя! Это же ее собственный ребенок!» Меня передернуло, будто в вагоне стало на десять градусов ниже. Ужас подступил со всех сторон. «Ужас, ужас...» [9] – только и смог повторить я вслед за полковником Куртцем, пока сознание вновь не затмила серая пелена.
9
Отсылка к фильму «Апокалипсис сегодня».
ПРОСТО ЕЩЕ ОДИН ДЕНЬ...
2.05.03, старик
Я увидел старика. Он сидел на гранитных ступеньках салона красоты. От него несло застарелой мочой и потом. Обветшалая одежда и кирзовые сапоги. Оспенное лицо в складку.
Желтые зрачки. Он посмотрел на меня и тяжело вздохнул. Я прочел в его глазах больше, чем необходимо. Они говорили: «Никто не сможет уже изменить положение сложившихся вещей: ни ты, ни я, ни сам Господь Бог». Глаза говорили со мной. Они рассказали за долю секунды больше, чем мне требовалось узнать. Они заглянули в самые отдаленные уголки Вселенной, раскрыв тайну мироздания. Посмотрели на мою грязную душу и слегка усмехнулись. В них читалось Великое знание, знание о настоящем положении вещей в мире. Ведь если каждая вещь находится на своем, заранее определенном Всевышним месте, то большего и желать не надо. Я понял, насколько был глуп, желая творить добро из зла. И я раскаялся в грехах.
Когда я удалялся на встречу к Ольге, за спиной я услышал голос охранника, сгонявшего старика с холодных гранитных ступенек матюгами.
2.05.03, Ольга
– Ну ладно, иди давай! – Ольга в последний раз поцеловала и выпустила мою руку.
Ее губы по-прежнему были горячи, а пальцы слегка дрожали от волнения.
– Ну иди же! – с полушутливым упорством она наконец вытолкнула меня за дверь.
Я спускался, но в душе летел к звездам. Я не замечал дремотный, повизгивающий лифт, наваленную кучу в углу и обхарканные стены. Я спускался, но на самом-то деле поднимался все ближе и ближе к звездам и солнцу. Она приятно согревала все мое тело. Ее тепло осталось внутри меня. Ее нежный взор останется со мной, даже когда я выйду из темного обосранного парадняка на божий свет. И даже...
Сначала, когда я спускался по ступенькам подъезда, я не заметил черный спортивный BMW. Но когда от него отделилась мускулистая фигура качка и направилась ко мне, я обернулся. Но было слишком поздно.
Один точный удар ладонью под подбородок – и я оказался на лопатках. Здоровяк придавил коленями мои руки к асфальту так, что на них начался отпечатываться рельеф с камушками и неровностями. Сам он сел мне на ноги. Голос звучал более чем убедительно:
– Слушай сюда, мудила! Еще раз я (указательный палец с печаткой на себя) тебя (средний палец на меня) увижу с моей женщиной (большой палец куда-то вверх), и тебе наступит полный пиздец! Я ясно выражаюсь?!
Яснее некуда, монстр!
– Один раз поигрался, я думал, успокоишься, – продолжал он наседать. – Мало того, что угнал мою тачку, так еще с моей девушкой!
В голове промелькнули какие-то воспоминания и странный вопрос «Как она туда попала?» Куда – туда?!
– Моя девочка любит поиграться с такими, как ты! – он чувствовал превосходство надо мною во всем: и в силе, и в знании. – Ты даже, наверно, наивно полагаешь, что моя девочка станет жить в таком уебище? Да это просто съемная квартира для наших с нею встреч! И как только ты ее отводишь наверх и съябываешь, я поднимаюсь к ней. Запомни: любит она лишь меня! И трахаю ее только я!