Солдаты космической войны. Дилогия
Шрифт:
– Обезвоженная гусиная печёнка. Берём? Рис. Берём? Шоколадный порошок? Ананасовый джем? Оставим арабам. Блок памяти с результатами опытов? Берём, - Уайтгауз и Гофман лихорадочно грузили в контейнеры упаковки продуктов, части приборов, блоки памяти и жёсткие диски компьютеров.
Внутрь одного из контейнеров были помещены мёртвые тела Лейзехельда, Фуджиёки и Дюнуа. Тяжело раненного Эйхбергера разместили тут же. Ещё одно место предназначалось для Гофмана. Маклифф с Дыбалем подтащили сюда и капитана Айдема.
– Мертвецы не шевелятся и мешать ему не будут. И ему особо шевелиться не надо. А мы в свой контейнер побольше припасов возьмём!
– сказал Маклифф, оглядывая связанные скотчем тела мертвецов.
– Он сюда не влезет, - Дыбаль завис с упаковкой сливочного масла в руках, - нужно вынуть обратно часть припасов, но нет времени. Давайте капитана в наш контейнер, вместо части продуктов.
– Вместо продуктов? А если мы приземлимся в разных местах с первым контейнером, что мы есть будем?
– Маклифф начал рыться в карманах, ища расчёт.
Гофману тем временем занял место между Эйхбергером и телом Фуджиёки, и показал большой палец руки в перчатке:
– Я на месте. Как тут что работает?
Маклифф склонился к нему через край люка и похлопал по шлему:
– Если не хочешь, чтобы капсулы разнесло при посадке на сотню миль, слушай внимательно. Сначала сверим время на таймерах. На моём - пятнадцать сорок одна-две-три... Успел выставить секунды? В момент старта обнулишь таймер. Когда на таймере набежит семь минут пятнадцать секунд, нажмёшь кнопку под локтём. Откроется щит атмосферного торможения, и отстрелятся первые парашюты. Капсулу тряхнёт. Вторая пара парашютов сама выйдет и автоматически произойдёт выравнивание давления. Если всё сделаем синхронно, с учётом существующего положения шаттла, мы сядем не далее полумили друг от друга в районе восточной Польши. Если нет, то сядем далеко друг от друга, и неизвестно где. Если при касании поверхности появится символ 020, значит сели на грунт. Можете сразу с Эйхбергером выбираться наружу. Если появится символ 010 - значит сели на воду. Тогда смотри на экран системы GPS-Speys. Телеметрия убогая, но не подведёт. На воде люк не открывайте, а включайте радиомаяки. Ждите. То же самое, если датчик покажет температуру, ниже двадцати градусов по Фаренгейту. Кислорода у вас на двадцать часов. Время есть для спасателей. Итак, семь пятнадцать - падаем, десять - спуск на парашютах. Всего семнадцать минут и мы спасены!
– Всё понял. Семь пятнадцать и десять. Хранит нас Господь! Несколько раз за сутки мы должны были умереть, а он ещё держит нас на этом свете. Прощайте! Прощайте, герр полковник, служить с Вами было удовольствием!
– торжественно произнёс Гофман, неуклюже перекрестился огромной перчаткой и закрыл стекло шлема себе и Эйхбергеру.
Дыбаль помог ему опустить на горловину контейнера тяжёлый люк и повернуть до клиновидные запоры. Когда раздался щелчок внутреннего запора, он сказал:
– Такое чувство, что мы могильную плиту закрыли!
– Хочу в Польшу!
– сказал фон Конрад, - что ты там говорил про Польшу?
– Теперь пора позаботиться о нашем шаттле...
– Уайтгауз разбил стекло щитка запуска системы самоуничтожения станции, открыл панель для набора кода. Вставив и повернув ключ, взятый с шеи Айдема, он вдавил до щелчка красную кнопку, похожую на шляпку гриба. Включилась сирена и звуковой секундомер начал обратный отсчёт. Женский голос с тембром, от которого бежали мурашки по коже, объявил:
– Шаттл "Independence" готов к взрыву. Осталось две минуты пятьдесят пять секунд.
– Что шипит?
– спросил Уайтгауз, стараясь высунуть подальше из шлема скафандра ухо.
– Я открыл водородный резервуар озонового реактора, - сказал Маклифф, вслушавшись в свистящий звук, похожий на свист гигантского чайника, кипящего на огне, - водород прибавит мощности взрыву, когда сработает самоуничтожение. Арабы будут счастливы - они любят умирать с шумом и пафосом!
– Любители сериалов и футбола будут в шоке, когда рой наших обломков снесёт всю низкоорбитальную группировку телевизионных и интернет-спутников на низкой околоземной орбите, - отозвался штурман.
Астронавты с трудом, словно проводили на ковре борцовскую схватку, заняли положение в контейнере. В нём, из-за недостатка места, они почти стояли лицом друг к другу, соприкасаясь нагрудными щитками. Арабы в это время интенсивно скрипели и жужжали алмазными бурами, вскрывая люк между грузовым модулем и самим шаттлом. Шипел льющийся жидкий водород, тикал таймер самоликвидации, выла сирена, звучал сигнал тревоги и бесстрастный голос в наушниках констатировал:
– Шаттл готов к взрыву! Осталось одна минута и сорок пять секунд...
– Закрывайте люк!
– скомандовал Уайтгауз, чувствуя, что сердце бешено колотится.
Дыбаль за кусок проволоки, чтобы не вылезать наверх, дёрнул крышку и уронил её, едва не разбив шлем. Маклифф крутанул колесо внутреннего запора. Подсветка шлемов выхватила из темноты внутренности контейнера с полусидящими на съестных припасах и оборудовании астронавтами. О том чтобы двигаться не было и речи. Можно было лишь шевелить кистями рук, отчасти двигать руками. Манфред фон Конрад что-то нашептывал, то ли молился, то ли громоздил одно из жутких многоэтажных немецких ругательств. Маклифф кусал губу, держа палец на кнопке таймера, не отрываясь глядел на нарукавный высотомер - 99,6 мили.
– Давай, чёртова автоматика, сработай!
– шептал он.
– Шаттл готов к взрыву. Осталось одна минута.
– Ну!
– Маклифф побледнел.
– Сорок пять секунд, - констатировал шаттл.
– 99 и 5!
– Маклифф поднял вверх указательный палец в грязной перчатке, - давай!
– Ну?
– Уайтгауз попытался сдуть в сторону невесть как попавшую под стекло обёртку от жевательной резинки "Wrigley".
– В чем дело?
– закричал Дыбаль, - почему мы не стартовали?
– Шаттл готов к взрыву. Осталось сорок пять секунд.
– Не может быть! Мы уже прошли расчетную отметку. Теперь я даже не могу представить, куда мы приземлимся. Чёрт побери! Я же всё проверил, всё должно сработать как часы! Простите...
– почти завыл Маклифф.
Но тут все почувствовал толчок - это отделилась от шаттла и ушла к Земле капсула с Гофманом и Эйхбергером,
– Первая пошла!
– закричал Уайтгауз.
И тут астронавтам показалось, что мясо отделяется от костей - контейнер стартовал с таким ускорением, что людей вдавило в скафандры и титанопластовую обшивку так, что лёгкие и кишки, казалось, облепили позвоночники.