Солдаты Вечности
Шрифт:
– Вот такое предложение, если вкратце, – закончил я и выжидательно посмотрел на Рийма Туура.
Киркхуркх молчал. Вероятно, обдумывал сказанное. Или что-нибудь другое. По его пятиглазому, безносому (четыре дыхательных отверстия располагались у кикркуркхов по бокам черепа – по два с каждой стороны – возле ушных вибрисс, которые странным образом выполняли и обонятельные функции) и безбровому лицу трудно было сказать что-либо определенное, хотя я честно пытался это сделать. В конце концов, мы не первый раз общались, и я уже знал, что, например, улыбаться киркхуркхи умеют. А находясь в задумчивости, прикрывают один-два-три глаза нижним прозрачным веком.
Количество прикрытых глаз, вероятно, зависело от степени погружения в мыслительный процесс, а также индивидуальных привычек и особенностей организма данного конкретного киркхуркха. Но проверить сию гипотезу можно было лишь одним способом – задать прямой вопрос и получить такой же прямой ответ. А на это мне пока не хватало ни времени, ни, в общем-то, особого желания. Сойдет и так.
Сейчас Рийм Туур сидел с двумя прикрытыми глазами из пяти, и я уж было потянулся за сигаретами, чтобы как-то скрасить ожидание, но тут наш уже дважды пленный и бывший имперский десантник встрепенулся и заговорил.
– Я давно хотел спросить, но не решался, – начал он. – Скажите, Мартин, вот эти дымящиеся палочки, которые вы называете сигаретами, часом не выделяют наркотическое вещество?
– Выделяют, – подтвердил я, стараясь не подать вида, что удивлен этим вопросом не по теме. – Это никотин – легкий стимулятор, который содержится в земном растении под названием табак. А что?
– Мы тоже иногда пользуемся… легкими стимуляторами, – сообщил Рийм. – В свободное от службы время. Но, к сожалению, в этот поход ничего такого с собой не взяли. Это бы отвлекало от выполнения задания.
– Мудрое решение, – сказал Влад. – Но сейчас, когда обстоятельства резко изменились, можно немного и расслабиться, верно? Хотя бы время от времени. Особенно тем, кто останется на острове.
– Приятно, когда тебя понимают с полуслова, – сообщил Рийм. – Хочу также добавить, что у нас были некоторые запасы спирта для чисто медицинских целей, но они уже подошли к концу.
– Ну, насчет спиртного можете не беспокоиться, – сказал я. – Полевые синтезаторы пищи, которые мы вам предоставим, легко можно настроить и на производство алкоголя. Правда, вам самим придется следить, чтобы ваши люди… то есть, простите, киркхуркхи не спивались. Но вот что касается остального… Влад, что думаешь?
Влад повернулся к хранителю Пирамиды:
– Скажите, Оскар, Циля Марковна способна синтезировать то, о чем говорит Рийм?
– Вполне, – ответил Оскар. – Особенно если чуток этого вещества завалялось на дне какого-нибудь солдатского рюкзака. Так, чисто случайно. Вы его жуете, если не ошибаюсь? – осведомился он у бывшего имперского десантника.
– Не совсем. – Мне показалось, что Рийм немного повеселел. – Скорее держим за щекой, пока не рассосется. Или под языком – кому как нравится. Что же касается цинса– так мы его называем, – то это за мной. Думаю, если как следует поискать, то щепотка-другая найдется.
– Значит, мы пришли к соглашению? – спросил я.
– Скажем так, – помедлив, сказал Туур. – Мы с вами пришли к соглашению о том, что я попробую уговорить своих товарищей на это дело. С учетом всех аргументов, включая синтез цинса, частичный возврат оружия и предоставление нам легких средств передвижения в пределах острова, думаю, что смогу набрать нужное число добровольцев. Кстати, сколько их нужно?
– Ну… – прикинул я, – большой отряд не годится – мобильность потеряется. Слишком маленький тоже – может сил и авторитета не хватить. Скажем, десять десантников, включая командира. Негоже, вероятно, человеку напрямую отдавать приказы киркхуркхам. Особенно с учетом последних событий. Значит, три тройки плюс один. По-нашему – отделение. Наберется?
– Уверен. И не одно.
– Отлично, – сказал я. – Тогда прямо сейчас возвращайтесь в лагерь и приступайте. Думаю, нужно два отделения. Основное и дублирующее. На всякий случай. Значит, двадцать киркхуркхов останутся здесь, в лагере на берегу, для соответствующего инструктажа и подготовки, а остальные, как мы и договаривались, отправятся на остров. Если добровольцев наберется больше, чем нужно, то право выбора наиболее достойных я оставляю за начальником экспедиции, Свемом и, разумеется, вами.
– Свем тоже пойдет? – спросил Рийм, глянув всеми своими пятью глазами на молча развалившегося в кресле охотника.
– Да, – подтвердил я. – Как представитель расы, на чьей земле находится Пирамида. Надеюсь, вы ничего не имеете против?
– Нет, конечно. Просто уточнил.
– Тогда – за дело. Время не ждет.
– Считай это обычной командировкой, – сказала Марта. – Что с собой берут в командировку наши Патрульные и ваши Стражники? Смену белья, зубную щетку, иногда оружие, золото. Его всегда можно сменять на местные деньги. Чем меньше шмотья, тем лучше – это не отпуск. Можно и нужно захватить любимую косметику. Ты что, никогда в командировках не была?
Марта и Оля сидели в Олиной «квартире», и Марта пыталась настроить напарницу на деловой лад.
Выходило пока не очень.
Оля Ефремова явно пребывала в растрепанных чувствах и даже не старалась этого скрывать.
А ведь вчерашний день прошел в хорошем рабочем темпе, и ничего не предвещало, что сейчас, когда, в общем-то, можно уже отправляться, напарница впадет в какую-то глупую бабскую растерянность.
Конечно, с одной стороны, Ольгу можно было понять. Во-первых, она не полевик-оперативник, а «щупач». Тонкая же нервная организация «щупачей», их необычное восприятие мира и частая смена настроения давно стали притчей во языцех, а также предметом розыгрышей и шуток разной степени остроумия как в Конторе, так и в Приказе.
То есть Марта хоть и не знала точно, но была уверена, что Стража Внезеркалья Мартина и компании в данном смысле мало чем отличается от ее Патруля. На деле это означало, что «щупачи», являясь полноценными Стражниками и Патрульными, со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями, все же держались несколько отстраненно и во внеслужебных отношениях предпочитали компанию себе подобных (обыкновенно вне стен Конторы «щупачи» заводили дружбу с людьми искусства, из-за чего личная жизнь и тех, и других была полна различных неожиданностей) или вовсе тяготели к одиночеству.