Солдаты живут
Шрифт:
А вот Мурген и Госпожа помнят. Кое-что. Но говорить об этом не желают. Предпочитают, чтобы то, что записано об этом в Анналах, говорило само за себя.
Наверняка приятного в этом не было ничего.
Из-за полумрака создавалось впечатление, что у Шевитьи собачья или шакалья голова, и это сразу вызывало воспоминания об увиденных в детстве идолах. Полагаю, что он и в самом деле был кем-то из владык подземного мира.
Огромный глаз закрылся, потом приоткрылся. Демон проявил чувство юмора. Ведь знает, зараза, что это его подмигивание на несколько дней лишит меня покоя.
Кто-то взял меня за руку. Я отвел взгляд от Шевитьи. Прибыла моя ненаглядная. И при этом тусклом свете она казалось намного моложе и счастливее.
— Ну наконец-то добрались, — прошептал я.
— Ревун превращается в робкого старикашку. Потому что вбил себе в голову, что у него может быть будущее.
— Давай отойдем в ту сторону на полмили и потеряемся на полчасика.
— Хм-м… Ты меня искушаешь. Интересно, что на тебя нашло?
Я щипнул ее пониже спины. Она взвизгнула и вывернула мне руку.
— Ай! — прокомментировал я.
Оба глаза Шевитьи уставились на меня.
— Так подобные моменты лучше запоминаются, верно? — сказала Госпожа.
Я согласился. И несколько пар глаз, наблюдающих за нами со стороны, тоже. Молодежь мы потрясли особенно.
— Ну что тут сказать? Жизнь — штука сволочная.
88. Безымянная крепость. Радости вербовки
Склока между Ворошками все тянулась и тянулась, время от времени ненадолго затихая. Я даже подозреваю, что несколько раз наступали моменты, когда у старых хрычей появлялось желание нас наказать, но Шевитья их сдерживал. Тобо не обращал на них внимания — он был занят общением с Баладитаем или големом. Последний, кажется, пополнял и без того внушительный арсенал магических возможностей парня.
Когда у Арканы или Шукрат не выдерживали нервы, они отступали туда, где в этот момент находился я, и обычно усаживались на пол, спиной к родственничкам.
— Они тебя боятся, — пояснила Аркана. — Думают, будто это ты на самом деле великий и ужасный, а Тобо у вас лишь для показухи. И верят, что именно ты уничтожил наш мир.
— Да ничего я не уничтожал. — Любопытно. Здесь, когда ей требовалась защита, у нее почти пропадал акцент.
— Это знаю я. Это знаешь ты. Возможно, даже они это знают. Но они не хотят, чтобы в этом винили их. Внутри они почти такие же плохие, как Громовол и Сед вол. Вот уже две сотни лет быть Ворошком означает быть безупречным. Во всем без исключения.
— Тогда из-за чего у вас склока?
— Потому что Шукрат хочет остаться у вас. Потому что Сед вол умер без положенных ритуалов. Потому что они не хотят верить, будто Громовол совершил столько идиотских поступков и из-за него погиб Магадан. Когда это известие дойдет до дома, оно вызовет ужасный семейный политический скандал. Ведь отец Магадана — брат Первого Отца, а они ненавидят друг Друга.
Очевидно, уцелевшие Ворошки предпочитали делать вид, что их семья все еще правит в стране, уже опустошенной Тенями-убийцами.
— А на тебя-то они за что набросились? Аркана вздохнула и опустила голову между коленями, чтобы я не смог увидеть выражение ее лица.
— Наверное за то, что я сказала, что и мне не хочется возвращаться домой.
— Несмотря на все случившееся?
— Об этом они пока не знают. И незачем им знать.
— От меня они ничего не узнают. Но Громовол может…
— Даже Громовол не такой болван, чтобы об этом трепаться. Потому что ему никак не отмазаться и не изобразить, будто не он во всем виноват. По законам нашего народа даже родной отец вытолкает его в шею, если эта история всплывет.
К нам направилась Шукрат со все еще слегка ошарашенным после семейной беседы лицом. Аркана слегка отодвинулась, но более никак не признала ее существование. Шукрат тоже не соизволила заметить Аркану и уселась на каменный пол, обняв ноги руками и положив подбородок на колени.
— Ну? — поинтересовался я. — Хочешь, я пойду и кое-кого отшлепаю за то, что он нагрубил моим девочкам?
Шукрат устало рассмеялась:
— Но бить тебе придется по другому концу. Примерно десять тысяч раз. Кузнечным молотом.
— И то лишь чтобы только привлечь их внимание, — добавила Аркана. Сейчас, когда они сидели рядом, ясно виделось их семейное сходство. Разными они казались, когда пребывали в вертикальном положении и поддавались порывам своих разных характеров.
А ведь девочки правы. Даже гибели собственного мира не хватило, чтобы сдвинуть два старых валуна из пересохшего русла их упрямого мышления.
— Аркана, ты уже пришла в себя? — спросил я. — Не хочешь пойти и попереводить для меня? — Разумеется, я мог бы пообщаться с ними и на языке Арчи, но так мне подворачивался шанс доказать девушке, что она нам полезна.
Аркана на секунду задумалась. Потом они с Шукрат переглянулись и обе посмотрели на меня.
— Я их только слегка подразню, — пообещал я. Старые хрычи не давали своим клыкам затупиться, обтачивая их о Громовола. Я, пожалуй, даже пожалел бы парня, если бы он не наломал таких дров. Его я в наш мир возвращать точно не намеревался. И ему предстояло вынести все, что собиралась обрушить на него эта парочка.
— Вы тут немного обидели моих девочек, — заявил я Первому Отцу. — И вообще пора переходить от слов к делу. У кого-нибудь из вас есть желание вернуться и посмотреть, что творится у вас дома?
Ни слова в ответ. Только злобные взгляды.
— Значит, вы и в самом деле не знаете, как там дела… Аркана, детка, они попросту сбежали. А то, что они якобы явились за вами, — просто предлог. И теперь, использовав его, они не могут вернуться. Спорю на что угодно, но вряд ли Шевитья удерживал их тут силой. — Мне вспомнилось, что сперва их было трое. Третий наверняка отправился обратно. И вполне мог погибнуть по дороге, так и не донеся новости.
Так эти старые прохиндеи трусы? Все сходится.