Солдаты живут
Шрифт:
А поскольку никаких признаков того, что эти призраки находятся на равнине, не имелось, то я практически не сомневался, что видел тогда не настоящих Нефов, а нечто иное.
Тобо предположил, что если мне не померещилось, то видел я кого-то из его приятелей, примеряющих новое обличье.
Он считал, что некоторые из них занимаются этим просто ради развлечения. Фольклор Страны Неизвестных Теней эту мысль подтверждал. Более того, подобные приколы пользовались огромной популярностью.
Поэтому Нефы, скорее всего, станут меньшей проблемой, чем я опасался. Но все равно проблемой. Если только они действительно не оказались в ловушке, пробравшись в мир Ворошков.
Панда, встретивший нас у врат, лишил меня и этой надежды.
— Они на равнине, Капитан. Являются каждую ночь, все воют и о чем-то умоляют.
— А вы, ребята, устроились тут как дома. — Парни успели построить для себя целую деревушку с женщинами и домашним скотом. И те и другие уже дожидались потомства.
— Лучшее задание за всю жизнь, Капитан.
— Что ж, вот ваша лафа и кончилась. — И я выдал длинную череду приказов. А потом я, мои дочурки, моя приятельница белая ворона и мой мертвый друг пролетели через врата. И, хотя я никого не увидел, мне все же показалось, что я ощутил присутствие Нефов.
Равнина пестрела тысячами пятен грязного снега. Ветер намел возле каменных столпов целые сугробы с западной стороны. Морозный воздух жестоко кусал щеки. Погоду на равнине определял какой угодно мир, но только не мой. А выглядела она какой-то запущенной, словно ее обитатели перестали следить за порядком.
Внутри безымянной крепости запустения оказалось поменьше. Вони тут уже не было — очевидно, Баладитай тут прибрался, когда явившиеся к Шевитье в гости Ворошки улетели. Но зато здесь явно попахивало мертвечиной.
— Нужен свет, — сказал я девочкам. Все еще кое в чем соперничая, обе торопливо сотворили парочку светящихся шариков — вроде блуждающих огоньков. Похоже, этому трюку первым делом учится любой начинающий чародей.
И мы сразу увидели источник запаха. Баладитай заснул за своим рабочим столом, но так и не проснулся. В холодном сухом воздухе его тело неплохо сохранилось.
Я опечалился, но не удивился. Баладитай был стар еще тогда, когда я только родился.
Аркана и Шукрат что-то сочувственно пробормотали.
— Очень некстати, — буркнул я, разглядывая останки архивариуса. — Я рассчитывал, что он поможет мне поговорить с Шевитьей.
— Привет, солдатик, — весело произнесла откуда-то из темноты ворона. — Ищешь, где бы хорошо провести время?
— Ах да. Есть еще и ты, — отозвался я, бродя в поисках масла, чтобы заправить лампу Баладитая. — Еще не все потеряно. Но ничего и не найдено.
— Что? — пронзительно взвизгнула ворона. Я снова поразился тому, как она ухитряется разговаривать таким количеством голосов, используя для этого горло птицы.
. — Доверие. — Я вспомнил времена, когда любая ее фраза пугала меня до полусмерти. И решил, что фамильярность порождает… нечто. Общение с ней уже стало для меня почти привычным. — С чего ты вообще решила, что я стану доверять тебе хоть в чем-то? Мою храбрость подкрепляло сознание того, что она похоронена и пребывает в своеобразной коме.
— Шевитья не даст мне солгать.
Да, как же. Можете назвать меня циником, но я вбил себе в голову, что за все эти годы голем, возможно, вмешивался в нашу жизнь больше, чем Кина. И что его манипуляции невозможно отделить от происков богини. И вообще не исключено, что он такой же обманщик, какой становилась Кина, придумывая уловки для приближения конца света.
— Ну хорошо. Ты ведь дала мне слово, верно? И меня это устраивает. Богиня знает, что мы здесь? И что я задумал?
— Ее внимание обращено не на вас. Девочки тем временем сменили меня, наполняя и зажигая лампы. Хорошие они девочки. Научились о себе заботиться и все делать самостоятельно. И еще они с уважением и восхищением наблюдали, как папочка работает. Или, во всяком случае, гадали, что это на меня нашло, раз я разговариваю с полудохлой на вид вороной. А та мне отвечает, словно разумная.
— Если научишься читать и писать на таглиосском, — сказал я Аркане, — то сама все поймешь, потому что сможешь прочесть Анналы.
— Нет уж, папуля, спасибо. Даже не старайся. Я сказала «нет» вчера, снова говорю сегодня и отвечу «нет» завтра. Потому что не собираюсь влезать в ваши отрядные дела глубже, чем уже залезла.
Суврин тоже так говорил, слово в слово. Попал он к нам в плен, а стал Капитаном Отряда.
— А на меня можешь даже не смотреть, — заявила Шукрат.
Про Шукрат я не думал. И не стану. А вот из Арканы, на мой взгляд, летописец мог бы получиться. Если она согласится попробовать. У нее подходящий характер, чтобы работать в команде.
— Ну, сезон вербовки закончен? — осведомилась ворона.
— Пока, — Я уставился в темноту, стараясь получше разглядеть голема. Света не Хватало. Но демон вроде бы спал.
Или, во всяком случае, не проявлял к нам интереса. И это меня озадачило, потому что я пришел его освободить.
Я пожал плечами. Его безразличие мне не помешает.
Я отвел Гоблина на другой конец огромного зала, где восседал Шевитья, подальше от чужих ушей. Если бы я прихватил с собой лампу, то увидел бы, насколько точно пол в зале отображает все детали равнины за стенами крепости.
— Кина думает очень медленно, — повторил я для Гоблина основные выводы. — Поэтому нам нужно все сделать быстрее, чем она сообразит, что мы уже здесь, что мы собираемся нанести ей удар и что у нас есть оружие — достаточно мощное, чтобы ее прикончить. — Копье Одноглазого здесь постоянно мерцало. По нему проворно скользили ниточки света, складываясь в непредсказуемые узоры. Лезвия наконечника стонали, разрезая воздух. Казалось, копье чувствует, что его принесли домой.
Никто не смог бы спорить, что это копье — шедевр особого рода искусства. И никто не смог бы отрицать, что, создавая этот шедевр, Одноглазый достиг таких высот вдохновения, каких не видел за всю свою долгую, но довольно жалкую жизнь.