Солдаты живут
Шрифт:
— А ты откуда все это узнал? То есть про каменные столбы.
— Баладитай узнал от Шевитьи. А ты заметил, что руны на летательных столбах почти идентичны тем, что на каменных столбах с равнины?
— Нет, этого я не заметил. Был слишком занят, приглядывая за Гоблином. Это мелкое дерьмо немного говорит на языке Арчи. И постоянно сшивался возле них. И разговаривал.
Тобо пожевал губу, кивнул и ненадолго задумался.
— Ты не спрашивал его, о чем?
— Нет. Я этому типу не доверяю, Тобо. Потому что Одноглазый перед смертью наказал мне не верить ему.
— Теперь Гоблину долго никто верить не будет, Костоправ. И он это знает не хуже, чем любой из нас. И он станет таким осторожным Гоблином, какого ты никогда не видел. Ты его даже не узнаешь.
— Мы же говорим о Гоблине. Он не может помочь себе сам.
— Он нарвался на такое, потому что Одноглазый потащил его с собой. Подумай об этом, Костоправ. Если он каким-то образом превратился в инструмент Кины, то задание у него долгосрочное. Начать Год Черепов или что-то вроде этого. И он не даст себя убить из-за какой-нибудь ерунды.
Я хмыкнул. На традиционном уровне такая логика была безупречной, но все же слова Тобо меня не убедили. Гоблин был Гоблином. Я знаю его очень давно. И не все его поступки имеют смысл даже для него.
— Так что будем делать с Ворошками? — спросил я.
— Я стану их учить.
Черт! Мне не понравилось, как он это сказал. Моих охранников Тобо заменил своими приятелями-таглиосцами во главе со старшим сержантом по прозвищу Ходящий по Реке, или Рекоход в кратком варианте. Все эти охранники бегло говорили на языке Хсиена и могли общаться на языке нюень бао, а тот, в свою очередь, был двоюродным братом языка, на котором говорят в Стране Неизвестных Теней.
Тобо проинструктировал охранников, затем пленников. Через меня. Объяснил им прозу жизни:
— Эти люди станут вашими учителями. Они обучат вас языкам и навыкам, нужным для выживания в этом мире. Расскажут о наших религиях и законах и о том, как мы ладим друг с другом.
Паренек, переводивший для остальных, возмутился было. Но Рекоход шлепнул его по макушке с такой силой, что свалил наземь. Тобо продолжил:
— Вам необходимо понять, что вы гости. Своими знаниями вы купили себе выход из Хатовара. Ваша жизнь будет комфортной, насколько это в наших возможностях, но лишь до тех пор, пока вы с нами сотрудничаете. Но сейчас мы ведем войну со старыми и могущественными врагами. И мы не намерены терпеть тех, кто не пожелает сотрудничать. А по отношению к тем, кто покажется нам опасным, наше терпение станет особенно коротким. Вы все поняли?
Тобо подождал, пока я кончу переводить. Я попросил его еще немного повременить, чтобы до подростков окончательно дошла серьезность ситуации. Молодым всегда тяжело воспринять, что нечто жестокое и смертельно опасное относится именно к ним. И они склонны соглашаться почти на что угодно, лишь бы больше не слышать об этом.
Затем Тобо попросил перевести вот что:
— Остаток этого дня и до рассвета можете отдыхать. Завтра начнете интенсивное изучение таглиосского. Пока мы станем догонять нашу армию, я поеду с вами и помогу чем смогу.
Парень-вожак снова решил поспорить. Он плохо вслушивался в то, что переводил. Рекоход врезал ему снова.
— С этим мы нахлебаемся проблем, — сказал мне Тобо.
— Вполне возможно, что и со всеми. Они и дома не очень-то между собой ладили. — Сменив язык, я сказал пленникам:
— Если вы доставите нам больше хлопот, чем сами стоите, то эти люди вас убьют. А теперь пошли. Кажется, я вижу, что с вами хочет познакомиться нечто съедобное.
Одна из девушек сказала что-то на своем языке. Захваченная, а не та, что пришла с парнями. А потом заревела.
— Скажи ей, что она не может вернуться домой. Теперь уже слишком поздно, — сказал я.
— Но все здесь от чего-то бегут, — заметил тем временем Тобо.
— Некоторые, — уточнил я. — Как думаешь, скоро нам удастся где-нибудь присесть? Мне нужно многое записать.
— Если хочешь присесть надолго, то советую устроить переворот, — рассмеялся Тобо. — Потому что Дрема не успокоится, пока не навалит столько трупов, что из них можно будет складывать заборы.
Похоже, ужин Ворошкам понравился. Впрочем, они настолько проголодались, что смели бы все подряд. Мы начали учить их таглиосским существительным. А Тобо изучал и их, и те диковины, которые они прихватили с собой. Кажется, летательные столбы впечатлили его меньше, чем одежда, которую им больше не разрешали носить.
— Эти столбы — какая-то разновидность той магии, с помощью которой Ревун управлял коврами-самолетами. С ней я со временем разберусь. Если сумею обойти заклинания, предназначенные для самоуничтожения столбов, когда они попадают в чужие руки.
Я рассказал ему о том, что случилось, когда два таких столба взорвались.
— Значит, это очень мощная магия. Я буду осторожен.
— С девушками тоже будь осторожен. Кажется, младшая уже положила на тебя глаз.
Утром мы не смогли разбудить парня-предводителя. Он был жив, но растолкать его не смог никто.
— Что ты сделал? — шепотом спросил я Тобо, сделав к вывод, что тот решил вывести из игры самого упрямого строптивца, не потеряв при этом доступ к его столбу и одежде.
— Я тут совершенно ни при чем. После меня парня осмотрела Госпожа.
— Очень напоминает кому, в которую когда-то впал Копченый, — заметила она.
Я согласился. Но мы считали, что с Копченым поработала Душелов. На сей раз это никак не могло быть делом ее рук. Неизвестные Тени следили за ней непрерывно. И отогнали бы любых монстров, если бы она выпустила их против нас.
— А кто-либо из твоих невидимых друзей был поблизости прошлой ночью? — принялся я размышлять вслух. — Может, они что-то заметили?
— Я проверю.
Напустив на себя строгость, я запугал брата отключившегося парня настолько, что тот признался, что способен общаться. И я заставил его понять, что нужно привязать его брата к одному из столбов. Иначе его придется здесь бросить, когда мы двинемся дальше.
Всех пленников происшествие жутко напугало.
— Очень своевременная неприятность, — заметила Госпожа.