Солдаты живут
Шрифт:
Ее колени ослабели. Она никогда не видела своих настоящих родителей.
От слабости живой святой даже не смог подняться. Кина решила снова подвергнуть его испытанию. А у него не осталось сил, чтобы сражаться за свою веру. Он слишком стар и немощен, а вера истерлась почти до прозрачности.
Ранмаст подал знак. Солдаты приблизились к костру. Они вели себя осторожно, чтобы не оказаться между пленниками и нацеленными на них арбалетами. Руки девушки засунули в набитые шерстью мешки, затем ее запястья связали за спиной. Ей аккуратно вставили в рот кляп, потом набросили на голову просторный шерстяной мешок. Солдаты знали, что она умеет колдовать.
Нарайяна усадили на лошадь и привязали к седлу. С ним они обращались грубо, потому что торопились. Если бы его заставили идти следом, он плелся бы слишком медленно. С девушкой они вели себя вежливее, но ее ближайшее будущее станет таким же, как у Нарайяна.
Пленившие их солдаты не были жестоки, но девушка не сомневалась, что их отношение изменится, когда у них появится достаточно свободного времени. Странные молодые солдаты в полязгивающих черных доспехах казались весьма заинтригованными ее бледной красотой.
Она совсем не так представляла, как станет женщиной. А ее воображение уже несколько лет работало чрезвычайно активно.
38. Таглиосские территории. Данда-Преш
Мы были на вершине перевала через Данда-Преш, когда нас достигла новость. Изматывающая усталость, одолевшая меня, когда я волочил свои древние кости, тут же испарилась. Я шел во главе колонны. Я остановился и отошел в сторону, глядя на бредущих мимо усталых людей и мулов. И люди, и животные надеялись, что наши главные силы смели в Чарандапраше все продовольствие и фураж.
Ворошки погрузились в усталость и отчаяние. Тобо шел вместе с ними, постоянно разговаривал и пытался чему-то научить, преодолевая их боль и апатию. Ребятишкам никогда в жизни еще не приходилось куда-то ходить пешком.
Их летательные столбы дрейфовали следом за ними.
Наконец на вершине перевала показалась Госпожа. Я подошел к ней и догадался, что слухи успели до нее добраться, хотя все вроде бы настолько вымотались, что уже не желали тратить дыхание на разговоры. Слухи — штука магическая, а может, даже и сверхъестественная.
Но я все равно сказал ей:
— Ранмаст и Икбал захватили Нарайяна и Бубу. Они так и шли дальше в нашу сторону, когда Душелов перестала за ними гнаться.
— Я слышала.
— Ты так же нервничаешь, как и я?
— Наверное, больше. — Некоторое время мы брели рядом. Потом она сказала:
— Мне так и не выпал шанс побыть матерью. И никогда не было возможности научиться быть ею. Когда Нарайян ее похитил, я просто снова стала прежней.
— Знаю. Знаю. И нам надо постоянно напоминать себе, чтобы мы не привязывались к ней. Она никогда не станет думать о нас, как о матери и отце.
— Я не хочу, чтобы она нас ненавидела. И знаю, что она будет нас ненавидеть. Ведь она всю жизнь прожила Дщерью Ночи.
Я задумался над ее словами, потом сказал:
— Когда-то и ты всю прожитую жизнь была Госпожой из Чар. Но теперь ты здесь., — Теперь я здесь. — Равнодушие в ее голосе обезоружило бы и не такого мужчину, как я.
Она — и я — теперь достигли того возраста, когда люди слишком долго гадают о том, как все могло бы сложиться, если бы в прошлом они сделали иной выбор.
У меня множество поводов для таких сожалений. А у нее, не сомневаюсь, еще больше. Потому что ей приходилось отказываться от чего-то гораздо чаще, чем мне.
Мимо нас, пыхтя, протопал Лозан Лебедь, на ходу съехидничав насчет стариков, которые всех задерживают. Я спросил:
— Ребята, вы присматриваете за Гоблином?
— Он и пернуть не может, чтобы мы об этом не узнали.
— Ну, уж это однозначно. Об этом вся округа сразу узнает.
— Мы не дадим ему ничего устроить, Костоправ. А вот в этом я не был уверен. Гоблин — скользкая мелкая сволочь. Будь у меня время, я бы сам шел рядом с ним, след в след.
— Гоблин не сделал ничего подозрительного, — сказала Госпожа.
— Знаю. Но еще сделает.
— И такое отношение начинает вызывать определенную симпатию к нему. Думаю, тебе следует об этом знать;
— Знаю. Но и предупреждение Одноглазого я тоже забыть не могу.
— Ты сам говорил, что Одноглазый попытается насолить ему даже из могилы.
— Да-да. Попробую относиться к нему проще.
— Нам нужно идти чуть быстрее. — Арьергард уже почти поравнялся с нами.
— Мы можем отстать и шмыгнуть куда-нибудь между скал.
— Значит, ты устал меньше, чем думаешь. Давай топай. — Через секунду она добавила:
— Поговорим об этом вечером.
Вот у меня и стимул появился.
39. Таглиос. Верховный главнокомандующий
Пока Могабе удавалось сдерживать худшие реакции в том бурлящем котле слухов, в какой превратился Таглиос. Его наиболее полезным инструментом стала тщательно подбрасываемая полуправда. Его агенты не отрицали, что на юге происходит нечто серьезное и опасное. Однако они намекали, что это нечто вроде бунта, поднятого смутьянами из Страны Теней, которые поддерживали Черный Отряд во время кьяулунских войн. И теперь они эксплуатируют эту связь с прошлым, пытаясь запугать своих противников и подбодрить друзей. А никакого Черного Отряда больше нет.
Слухи еще не обнаружили Прабриндраха Драха и его сестру. А когда такие слухи начнут циркулировать, Могаба подбросит намек на то, что это самозванцы.
— Все идет даже лучше, чем я ожидал, — сказал верховный главнокомандующий Аридате Сингху. — Никто из командиров гарнизонов не отказался выполнить приказ и вывести войска на марш. И лишь горстка верховных жрецов и аристократов изображает нейтральность.
— Хотел бы я знать, сохранится ли такое положение вещей, если мы потеряем Протектора.