Солдаты живут
Шрифт:
Ловушку можно замаскировать под что угодно. Как нас и предупредили, сломанная клетка оказалась пуста. Вторая лежала на боку, дверцей вниз. На ней, словно расплескавшись, лежала красивая женщина. Совершенно обнаженная.
Госпожа меня просто ошеломила, когда едва не бросилась к ней, бормоча что-то о своем несчастном ребеночке. Я успел поймать ее за руку:
— Спокойно.
На мой взгляд, тело лежало так, словно его специально уложили в такой позе. И Душелов десятилетиями будет хохотать, вспоминая, как она заставила нас броситься на верную смерть из-за ребенка, который испытывал к нам чувства не более нежные, чем к лошадям, коровам и прочей скотине.
Госпожа замерла, но терпения у нее хватило ненадолго.
— Что?
— Это не Бубу. Я так думаю. — Но ведь эта обнаженная плоть не может быть иллюзией, верно? Правда, Гоблин когда-то баловался такими фокусами… Но Тобо сказал, что никакой активной магии здесь нет.
Я присел на корточки, кряхтя и прислушиваясь к треску в коленях, потом просунул руку между прутьями решетки и отвел в сторону темные волосы, прикрывающие шею женщины.
Затем я поманил Госпожу. Она присела рядом со мной. Ее колени затрещали столь же громко, как и мои.
— Посмотри на ее шею. Я тогда отлично поработал, верно? Шрамы почти не видны. — Я преувеличивал. Шрамы у нее остались уродливые. Но кто станет жаловаться на такие пустяки, если тебе пришили отрубленную голову?
— Проверь ногу. Какая из них была ранена? Правая, да?
Я повернул правую ногу женщины. Мы сразу увидели след от раны, нанесенной ловушкой Гоблина, и грубые результаты лечения, предпринятого Душеловом.
— Я ее ненавижу даже больше обычного, — проговорила Госпожа. — Если позабыть о раненой пятке и шрамах, она даже сейчас выглядит точнехонько как в свой девятнадцатый день рождения. Но что с ней?
— Отсюда не скажешь. Но приближаться к ней я не стану, пока не буду уверен, что это безопасно. Куда подевались Тобо и Ревун? Тащи их сюда.
Ситуация оставалась потенциально взрывоопасной, даже если активной магии в палатке не было. Придя в себя, Душелов будет рвать и метать.
— Наверное, наше чадо низко оценивает наши умственные способности, если полагает, что мы попадемся на этот трюк.
Я задумался. Может, мы появились тут быстрее, чем она успела окончательно подготовить ловушку?
Вернувшийся Тобо сообщил:
— Кошка Сит только что обнаружила Душелова на северной опушке леса. Гоблина она держит на поводке. Ей удалось собрать какое-то число солдат, и они теперь возводят земляное укрепление. — Пялясь на мою свояченицу, он отвлекался все больше и больше.
Ну, разве это не интересный поворот событий?
— Дщерь Ночи изображает Протектора? — изумилась Дрема.
Тобо едва не хлопнулся в обморок от возбуждения, и тут до него дошло, что у него поехала крыша из-за женщины, которая старше него на пятьсот лет.
Госпожа, всегда склонная к быстрым и решительным действиям в тех случаях, когда ей приходилось командовать, заявила:
— Нам нужно на нее давить. В любом случае. Каждая секунда, потраченная ею на подготовку, обернется для нас новыми потерями и трудностями в будущем.
Дрема не стала возражать. Против правды не попрешь. Она вышла из палатки — восстанавливать порядок и возобновлять наступление. Мне не понравилось, что таглиосцы, уже дважды разбитые и не имеющие ни достаточной подготовки, ни причин, снова готовились к обороне. Но Тобо настаивал на том, что они занимаются именно этим, а он не склонен к фантазиям. Подобного рода.
Маловероятно, что таглиосцы окажутся хорошо вооружены. Почти все их солдаты побросали оружие еще во время первого бегства с поля боя.
Госпожа на секунду сжала мне руку:
— Ты еще веришь, что мы когда-нибудь увидим ее своими глазами?
— А ты уже начинаешь гадать, не стала ли она ближе или реальнее, чем Хатовар? В палатку ворвался Лозан Лебедь:
— Это правда? Мы снова поймали Душелова?
— Новости разлетаются быстро, — буркнул я. — Да. Это она. Я в этом уверен. Можешь присоединиться, когда я стану ее осматривать. Для верности.
Лозан был ближе к ней, чем когда-либо оказывался я, будучи в свое время ее целителем и хирургом. И ему будет легче заметить физические доказательства того, что это хитроумный трюк Душелова. Конечно, если он хоть что-то вспомнит через пять лет.
Но я не верил, что это трюк. С младшей сестричкой моей ненаглядной случилось нечто весьма нехорошее. И я понял это еще до начала внимательного осмотра.
Лебедь тоже осмотрел ее тело и хмыкнул. То, как Душелов с ним тогда обращалась, не наградило его приятными воспоминаниями. Но и особого зла или ненависти он на нее тоже не держал.
— Хорошенько помни то, что эта женщина с тобой сделала, Лозан Лебедь, — напомнила Дрема — И я не желаю увидеть повторение. А если я хоть что-то замечу, ты об этом сильно пожалеешь.
Лебедю захотелось вспылить и заявить, что эта ведьма никогда и никак не сможет снова запудрить ему мозги Но он промолчал. Ведь он — всего лишь плоть, и он понимал, что плоть не способна мыслить рационально рядом с женщиной, в жилах которой течет кровь семейства Душелова.
Воспоминания говорили сами за себя.
— Тогда почему бы нам просто не убить ее? — спросил он. Сквозь его внешнее спокойствие пробивалась уязвленная гордость. — Прямо здесь. И сейчас. Пока у нас есть прекрасный шанс покончить с ней навсегда.
— Мы не можем ее убить, потому что не знаем, что с ней сделали Гоблин и Бубу, — рявкнул я, поскольку Госпоже почему-то не захотелось разочаровывать парня, чья страсть когда-то была направлена на нее. Не могло ведь у нее в таком возрасте проснуться сочувствие? Или дело в родственных узах? Ведь они с сестрой теперь друг для друга два самых старинных оставшихся в живых врага. — Душелов поможет нам не больше, чем это необходимо для нее, но все-таки поможет. Некоторое время.