Солнце цвета стали
Шрифт:
– Мне больше нравится вариант со стеной, – сказал Ивар после некоторого размышления, – шансов тут больше.
– Отлично. – Даже в темноте было видно, как кивнул Ингьяльд. – Мне нужно немного отдохнуть, да и ломать камень лучше всего под утро, когда у стражи бдительность ослабнет…
– Как ты здесь утро увидишь? – проворчал Нерейд. – Мы ж под землей! Тут всегда темно, как у медведя в заднице!
– Все-то тебе известно, везде-то ты побывал… – беззлобно отшутился юный эриль. – Я время сердцем чувствую!
– Вот и узнаем, зря или нет! – заключил Ивар. – А сейчас не мешайте ему отдыхать!
Вязаная руна, похожая на уродливый куст без листьев, мерцала неприятным, режущим глаза светом. Ингьяльд присоединял к ней все новые линии, и свечение становилось ярче. По бугристым стенам поползли блики, стал виден грязный пол, черная дыра в углу.
Если молодой эриль не ошибся, то наверху сейчас стояло самое предрассветное время, когда веки тяжелеют даже у самых выносливых. Судя по тому, как сильно хотелось спать, так оно и было.
– Ну что, готовы? – спросил Ингьяльд, повернувшись к остальным.
– Да! – прорычал Кари. К его спине остатками пут был привязан Рёгнвальд.
Остальные ограничились кивками.
– Давай! – махнул рукой Ивар, ощущая, как по спине ползет предательский холодок.
Ингьяльд кивнул, повернулся к стене. К руне добавилась еще одна линия, шепот искусного викинга неожиданно громко отразился от стен.
В глубине шершавой глыбы что-то зарокотало, раздался треск, под ногами дрогнуло. Огромные куски камня на глазах крошились, распадаясь в песок и пыль. Руна, лишившись опоры, осталась висеть в пустоте, освещая пролом, который продолжал расширяться.
А потом сквозь дыру пенящимся темным потоком хлынула вода. Руна зашипела и погасла.
– Держаться! – только и успел выкрикнуть Ивар. Его завертело, потащило назад, к решетке.
Ингьяльд пробормотал что-то неразборчивое, выставил перед собой скрещенные руки. Беснующийся поток успокоился. Вода продолжала прибывать, но намного медленнее.
– Вперед! Быстрее! – Голос молодого эриля был хриплым от напряжения. – Я забыл про прилив! Уровень воды гораздо выше нашей темницы! Нужно выбраться в море, пока я держу поток! Иначе не выплывем!
Ивар оттолкнулся от решетки и поплыл туда, где должна быть дыра, ведущая к свободе. Наткнулся рукой на что-то мягкое.
– Осторожнее! – выругалось оно голосом Нерейда. – Ты мне чуть глаз не выдавил!
Отверстие уже все было занято водой. Пришлось нырять.
Под водой оказалось куда холоднее. Ивар продвигался широкими гребками, изо всех сил вглядываясь в окружающий мрак. Встречное течение было ощутимо, но особенно не мешало, руки то и дело цеплялись за края пробитого Ингьяльдом тоннеля.
Потом касания прекратились, а далеко вверху забрезжил слабый
Чувствуя, как темнеет в глазах, Ивар рванул вверх. Никакой встречный поток плыть не мешал, зато вода казалась плотной, точно смола. Руки и ноги сводило, мышцы потихоньку цепенели.
Очутившись на поверхности, он жадно втянул сырой воздух. Грудь едва не лопнула от напора, а накатившая волна заставила хлебнуть соленого месива. Ивар закашлялся, замолотил руками, пытаясь удержаться на плаву.
Смешно было бы утонуть, выбравшись перед этим с такой глубины.
Отплевавшись, он смог оглядеться. Солнце еще не взошло, но было уже светло. Над морем клубился утренний туман. Из него выступала серая, лоснящаяся туша утеса, в недрах которого, похоже, и размещалась темница. Императорский дворец с воды виден не был.
Волна неподалеку лопнула, будто яйцо, и оттуда, как встрепанный рыжеволосый птенец, вылупился Нерейд. Лицо его было перекошено, а рот распахнут в безмолвной жажде жизни.
Почти сразу всплыл Гудрёд, чуть позже величественно, как кит, явился на поверхность Кари. Привязанный к его спине Рёгнвальд чуть заметно шевелил руками, а значит – был жив.
Сигфред вынырнул с задержкой.
– Где Ингьяльд? – выпалил Ивар, подгребая к нему.
– Не знаю… – просипел берсерк, жадно и часто дыша. Его русые волосы, потемневшие от влаги, свисали слипшимися прядями, а на осунувшемся лице нос казался особенно длинным. – Он шел за мной…
Ивар не успел ничего сказать, как с громким плеском море выплюнуло из себя голову молодого эриля.
– Мы смогли! Смогли! – ликующе вскрикнул он, не успев отдышаться.
– Береги дыхание!.. – посоветовал ему Ивар и проорал, стараясь, чтобы его было слышно сквозь свист ветра и гул волн: – Все за мной!
Ивар выбрал северо-восточное направление. Там, насколько он помнил, до границы города было ближе. А вылезать на берег в пределах Миклагарда было бы безумием. Словно волосатые морские лягушки, они медленно проталкивались сквозь воду. Слева проплывал высокий, утесистый берег. Ударяясь в него, волны откатывались с рокочущим гулом. Удивленно орали, проносясь над головами людей, чайки.
Неправдоподобно огромная городская стена осталась позади, когда солнце уже взошло. Его желтые лучи растеклись по небосклону, точно растопленное масло по сковородке, но пока еще вязли в тумане.
Ивар искренне надеялся, что стража на стене беглецов не заметила.
Нужно было выбираться на берег, но подходящее место пока не попадалось. Блестящие от влаги острые камни и вздымающиеся из волн отвесные стены мало годились Для того, чтобы измученные люди наконец могли выйти из воды.
Короткая полоска серого песка показалась настоящим даром богов.