Солнце цвета стали
Шрифт:
– Не беспокойтесь, господин! – сказал один из охранников, двинув коня вперед. – Сейчас мы прогоним это отребье… Ты бы еще хворостиной вооружился, урод!
Лезвие кривого, по азиатской моде, меча матово сверкнуло, ловя лучи холодного зимнего солнца.
– По-хорошему не вышло… – почти грустно промолвил Ивар и крикнул громко: – Одину слава! Бей городских!
Кари с нечленораздельным рыком прыгнул вперед, взмахнул дубиной, которая вполне могла заменить оглоблю. В последний момент берсерка мотнуло, и удар, предназначавшийся всаднику, пришелся в голову лошади.
Второй ринулся в атаку, надеясь достать противника клинком, пока Кари будет вновь поднимать дубину. Но Ивар был начеку. В ближний бой он не полез, понимая, что палка, сколь бы толстой и увесистой она ни была, все же плохая защита против отточенной стали. Тем не менее бросок получился удачным.
Дубинка угодила второму воину прямо в грудь. Охранник на мгновение потерял скорость и тут же был сбит на землю. Палица Кари проломила ему череп, темная кровь медленно впитывалась в дорожную пыль.
Купец с ужасом озирался. Путь к бегству был перекрыт. Сзади приближались еще двое оборванцев, также вооруженных дубьем. Оно более не казалось смешным.
– Ч-что вам надо? – промямлил купец.
– Слезай с коня! – велел один из нападавших, тот, что со светлыми волосами. Посмотрев в его голубые глаза, купец понял, что лучше не спорить. Он спустился на землю, и ловкие руки тут же обыскали его, сорвали пояс, на котором были кошель и нож.
– Прибьем их? – кровожадно улыбнувшись, спросил один из тех, кто не участвовал в схватке. Волосы у него были рыжие, будто лисья шкура, а глаза темные и очень глубоко посаженные. Вообще, обликом грабители походили на русичей, но были без бород, да и повадками отличались.
– Нет, – ответил светловолосый, который, судя по всему, был за старшего, и его холодный взгляд заставил купца задрожать. – Раздевайся!
– Что?.. – не сразу сообразил тот.
– Раздевайся! – повторил Ивар. – Или тебе что, уши мечом прочистить? Нам нужна твоя одежда!
Оглушенного стражника Нерейд с Сигфредом уже раздели и теперь связывали веревками, которые они скрутили из собственных порванных и грязных лохмотьев. Кари с ножом в руках склонился над убитой лошадью. Он ловко и умело свежевал ее, заворачивая ломти кровоточащего мяса в куски шкуры.
При этом зрелище купца начал бить озноб.
Раздетых ромеев оставили связанными у самой дороги.
– Кто-нибудь вас найдет, – сказал Ивар на прощание, – а если нет, так сами освободитесь.
Костер жадно трещал, заглатывая подбрасываемые в него поленья. В воздух летели снопы искр, волнами расходилось в стороны тепло. Сухой одежды и обуви, снятой с незадачливых путников, хватило не на всех, и на колышках около огня сохли сапоги, висели распятые рубахи.
Нерейд, облаченный в чужие подштанники и кольчугу, переворачивал вертел, на котором поджаривались куски конины. Мясо шкварчало, с него капал жир, заставляя пламя шипеть, запах терзал обоняние не хуже, чем волки загнанного оленя.
– Когда же, когда? – глотая
– Скоро… – невозмутимо отвечал Нерейд, выглядевший в своем наряде несколько диковинно.
Вечерняя тьма сгущалась. По рыжим волосам Болтуна метались блики. Чудилось, что длинные пряди шевелятся.
– Все, готово! – сообщил он, в очередной раз потыкав мясо ножом. – Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста.
– А гостей не попотчуете? – спросили вдруг из тьмы.
Ивар вскинулся, кляня себя за неосторожность. Решил, что никто не будет их искать, и даже стражу не выставил. Впрочем, будь это воины императора, они бы разговаривать с беглецами не стали.
– Почему бы и нет? – медленно проговорил он. – Подходи к нашему костру…
Краем уха услышал, как зашелестела сталь – один из трофейных клинков покинул ножны. Кари потянул к себе дубину.
– Вот это дело! – пробасил кто-то, и на освещенное пространство ступил широкоплечий и высокий воин. Русая бородка на его лице была коротко подстрижена, из-под кольчуги с короткими рукавами выпирал округлый живот. За поясом красовался огромный топор. – Нет ничего лучше мяса!
– Это ты верно говоришь, – осторожно заметил Ивар, рукой придерживая готового броситься в бой Кари. – Но только мы не будем угощать того, кто даже не назвал своего имени.
– Во нахал! – Бородач с топором осклабился. – Залез в чужие угодья, да еще имя спрашивает! Люблю таких! Имя мне Афанасий! Меня всяк в этих краях знает, а вы словно с неба свалились!
– Какие такие угодья? – изумленно заморгал Сигф-ред.
– Промысловые, – охотно пояснил бородач. – Мы тут это… промышляем по дорогам. Сечете?
– Э-э… сечем… – отозвался Ивар. – Подвигайся, Афанасий, к нашему костру, и твои друзья, что во тьме прячутся, пусть тоже присоединяются. Мяса на всех хватит!
– Глазастый! – с уважением покачал головой бородач. – Или ушастый! Эй, ребята, выходи! И бочонок не забудьте!
– Какой бочонок? – тут же оживился Нерейд.
– А с пивом! – Афанасий задумчиво сглотнул. – Чего всухомятку жевать-то?
«Ребята» не замедлили появиться. Их было двое. Один, долговязый и худосочный парень с жидкой боро-денкой, нес на плече огромный двуручный меч чуть ли не выше себя ростом.
– Олешер, – представил его Афанасий, – а вон тот – Гаркуш!
Гаркуш оказался белобрыс и невысок. Он держал под мышкой объемистый бочонок, в котором мелодично булькало.
– Вот и пиво! – облизнувшись, пророкотал Афанасий.
– О! – Нерейд сморгнул, на его глазах заблестели слезы. – Воистину вы спасли меня от страшных мучений! Я не пивал этого столько, что даже вкус забыл… Я буду молить Одина, чтобы он отвел вам место в Вальхалле!
– Не знаю, о чем ты гуторишь, – нахмурился Афанасий, – но пиво доброе!
Владелец топора не соврал. Хмельной напиток оказался темным и крепким. От нескольких глотков полегчало на душе, отступила усталость. Можно было не обращать внимания на то, что конина сверху подгорела, а внутри не прожарилась. Мясной сок тек по пальцам, викинги громко чавкали.