Солнце, которого не было

Той Кристина

Вопрос, конечно, подразумевал совсем не еду. А то, что они не остались в пятом. И Дюк это сразу уловил.

– Не понимаю, о чём ты…

В маленькой пустой кухне, отделённой от гостиной только переходом, повисла пауза. Неловкая, тихая. Дюк уже успел пожалеть, что не подумал включить телевизор и глянуть последние новости, чтобы было что обсудить. Хотя новостей он боялся больше, чем хорошо отснятых фильмов ужасов.

Только Аня была рада этой паузе, когда ребята не говорили о политике. Она смотрела в опустошённые глаза солдата. Тёмный печальный прибой Аня видела в них. Таким бывает море, отражая в себе вечерние тучи, что никак не могут разразиться громом. Она смотрела на него и не могла сформулировать свой вопрос. От Селены она узнала, что младшая сестра той мертва. Мертва из-за

связи с солдатом «вашего грёбаного купола». По его необычному появлению и сомнений не было, что это был именно Арес. Как же Ане хотелось узнать о них… о сестре Селены… кем она была?

– Арес, а как так вышло, что ты встречался с сестрой Селены? Как вы с ней познакомились?

Аня сама широко распахнула глаза от осознания того, что решилась спросить это вслух.

– Нехотя, – ответил парень, и, хоть уголки его губ стремились подняться чуть выше, боль ясно читалась на лице солдата.

– Аня, – строго произнёс Дюк, приподняв бровь в удивлении от такого вопроса. Аня заметно покраснела в ответ на его резкую реакцию.

– Всё нормально, Дюк.

Самое сложное в его отношениях с ней было молчать. Молчать о том, что она его окрыляла, о том, что он скучает каждую минуту врозь по такой смешной, неземной девушке, что ступала по тропам красного леса, словно по Божественной земле, а не по разрушенному войной дому. Он видел братские могилы мирных людей, погибших насильственной смертью, тела мёртвых мутантов, которых разорвали окрепшие звери, он видел лес, в который нельзя вернуться. И его миром были – четыре чёрные стены. Пока он не встретил её. Пока она не стала для него всем миром. И вот его мир рухнул, а он всё ещё не может никому об этом рассказать. Никто не поймёт. Но ему хотелось, чтобы его историю кто-то узнал.

– Я рад, что ты спросила.

* * *

– Представь, что твоя жизнь – цикл четырёх дней. Два дня интенсивных тренировок, специальное питание. Два дня на опасной охоте без еды и сна. Ты знаешь ближайшие километры лучше, чем своих коллег, умеешь выслеживать даже самых тихих хищников и убивать самых опасных из них. Это всё, что ты умеешь, это всё, что ты должен делать. Для всех мы – первый разведывательный отряд по возвращению в природу за пределы купола. Все, кто пытался до нас, все, кто был не готов, не оснащён, – погибали. Мира дала нам фору в десяток лет. Нас подготовили, нас выдрессировали, чтобы мы пришли, склонили колени и сказали: «Собирайте вещи, мы можем вернуться домой». Ты можешь себе представить наш энтузиазм перед первой вылазкой? Мы натянули наше снаряжение, которое так давно мечтали испытать. Скорость, навыки – всё, чему нас учили. Нам это казалось таким классным, таким забавным. Мы – лучшие, нас так учили. Мы должны прийти с хорошими новостями, принести известие о спасении.

И ты даже не можешь себе представить тот мрак, в который мы погрузились. Никакой возможности дышать, обжигающее солнце, огромные злые хищники, выработавшие новый образ жизни. Отходишь на некоторое расстояние от купола, и человека уже не существует для этих земель. Всё, что он оставил за собой, – разрушенный мир.

Вам ведь так и не довелось увидеть, как умирает человек? Красный лес выжигает лёгкие изнутри, пока кожа сутками плавится на солнце. А с одним из заключённых мы делали первые шаги по земле. Уже в самом начале пути от нашего энтузиазма осталось не больше, чем кислорода в атмосфере.

Сначала мы исследовали всё одной группой и больше были похожи на маленьких слепых котят, тычась во всё, во что только можно было. Каждая встреча с хищником – новый шрам, новый опыт. Ты – как курьер. Всё, что видишь, неси на исследование. Чем лучше и полезнее улов – тем больше привилегий тебе. Дополнительно время на сон, вкуснее завтрак, двойная доза таблеток… Ты мог попросить любое оружие, мог испытать его первым. Только принеси что-то важное, полезное. И мы старались: почва, растения, животные.

Но настал день, когда мы узнали истинную цель нашего существования. В тот день мы наткнулись на северные купола. Купола, которые строили люди для своей защиты. Они выкупили материалы и схему у Миры, но было уже поздно… Купола было три. Два из них не имели даже стен, в

третьем не хватало только стеклянного покрытия. Нетронутые войной дома образовали города-призраки. Трупы в достроенном куполе умирали мирно, в своих кроватях. За пределами его, судя по расположению скелетов, была настоящая бойня. Те, кому не повезло попасть в почти достроенный, пытались пробраться за высокие стены сами, пытались выжить, а их расстреливали, словно скот.

Среди них были и дети. Маленькие трупы усыпали первые ряды, их прикрывали тела родителей. Нет ничего страшнее осознания. Осознания, что нам не вернуться в природу. Осознание, какой жути навидалась эта земля, и сколько литров крови она впитала в себя за время войны, которая уничтожила почти всё человечество!

И вы даже не представляете наше удивление, когда мы узнали, что поиск куполов тоже входит в наши обязанности! Поначалу Мира приняла купол за рабочий. Весьма обрадовалась, но её радость быстро улетучилась после новости о горе трупов и нашего рассказа. Тогда мы и узнали, что – в теории – есть ещё деревня. Нам выдали ориентир, рассказали о возможных сверхопасных людях. Смешно, да? Нам так промыли мозги о подобных вам, что поначалу в дрожь бросало. По сравнению с такими опасными нелюдями мы – просто тараканы. И до чего же мне хотелось смеяться, когда я впервые увидел девушку в лёгком платье, которая споткнулась о свои же ноги, убегая от шороха в кустах. Вот это был бы триумф! Мне даже трудно представить, что бы я попросил за такую добычу.

Как сейчас помню, она разбила коленку и уселась у дерева. Залила чем-то рану – и давай кривляться и дуть на неё. Я тихо пробрался к ней, к кустам рядом, потянулся к кинжалу, готовый в любой момент его достать, и стал ждать. Меня выдал сигнал. Такой тихий короткий писк, но в той тишине сложно было не услышать его. Девушка застыла и долго смотрела мне в глаза сквозь алую листву.

У неё были большие, такие испуганные чёрные глаза, клянусь, их как будто нефтью залили! И медные яркие радужки. С такими густыми-густыми длинными ресницами. Она закусила свои губы, словно пыталась не расплакаться. Тот сигнал был не зря. Оповещение, что робот-исследователь катается рядом. Эти тупые машины просто катались и снимали всё, что видели.

И вот мы сидим, смотрим друг на друга, а на тропу выезжает эта куча хлама. Я выскакиваю, чтобы отвлечь внимание на себя, бью его ножом, а на нём и царапины нет. Но девушка уползает в траву со своей раненой коленкой. Я тогда ещё скривился, представив это, и от злости, что эта махина всё испортила, пнул её. Опасный монстр? Да она и кусок хлеба не обидит, скажи ей, что у него есть душа. Я, конечно, никому не рассказал об этом, но обе ночи по возвращению были заняты мыслями о девушке.

Мне было интересно её найти, и в то же время я боялся. Я боялся того, что с ней могут сделать, если узнают о её существовании. Я же ходячая видеокамера, когда на мне снаряжение для вылазки. Нам можно было всё отключать, но на короткое время. Мне пришлось несколько раз возвращаться к тому месту, убеждая себя, что я просто ищу что-нибудь новенькое… Забавно, но когда я перестал врать и признался себе, что ищу эту странную незнакомку, то на какую-то долю минуты поверил, что придумал мутанта. Я не поверил своим глазам, когда на пути к сектору, обернувшись, увидел её. И, о Боже! Она была настоящей! Сидела неподалёку и копошилась в земле. Позже она расскажет о сестре, которая сгорает на солнце быстрее, чем человек, и не может находиться на поверхности днём. Она выходит ночью, когда все уже давно спят, и то ненадолго. Предпочитает изучать природу, сидя в подземном жилище. Поэтому тогда она откапывала растение для сестры.

Но тогда я тихо сел рядом и ждал, когда она обратит внимание на меня. Когда наши взгляды вновь встретились, мне показалось, что она не дышала. Но только показалось, ведь в следующую секунду девушка взвизгнула так, что услышать можно было в столице. Я прикрыл ей рот рукой, подхватил на руки и поспешил убраться как можно дальше от места нашей первой встречи. Она брыкалась, пыталась укусить меня. Я даже чуть не уронил её в какой-то момент, но смог донести до развалин. Когда отпустил, то в благодарность, знаешь, что она сделала? Укусила меня! Укусила за руку!