Солнце мое

Войлошников Владимир

Девица (она же бабуля) подвисла не хуже мастерши.

— Даю подсказку, — намекнула я, — имя рыцаря начинается на В.

За час я успела набить конфетами полные кармашки и убедилась, что играть девкам на игре было практически не во что. С этим надо было что-то решать. И я решала в меру своей фантазии. Попутно пришла к выводу, что в одиночестве я дурею, и лучше бы мне таких ролей больше не брать.

Через некоторое время пришёл сам Витольд. А это, прикиньте, — тот пацан, получивший шишкой по затылку, который типа

в деву озера не верил! Стенал, что «эти бабы задолбали!», «никакой жизни» и «деревенские толпой караулят».

— Ай-яй-яй, — цинично «посочувствовала» я. — Кто же поможет, а? Ведь девы озера-то нет. Какая беда. Всем же кажется…

На самом деле, я не знала, как из этой ситуации вырулить. Девки-то уже разогнались.

Я откинула вуаль и зашуршала принесённой Витольдом шоколадкой. Он смотрел на меня кисло. Во взгляде читалось желание мечом рубануть. Кстати, мечом…

— Слушай… А давай я тебя того… притоплю?

Брови рыцаря сложились домиком, рот приоткрылся.

— Ну, а что? Отсидишь в трупятне полчаса, — я зачмокала шоколадкой, — заодно хоть поешь, а то носитесь по лесам саврасками. Выйдешь новый и красивый, какой-нибудь сэр Генри, а?

Рыцарь горько вздохнул.

— Ну, не хочешь — прячься в кусты, а то вон опять бабы тащатся, полюбас по твою душу.

Витольд оглянулся. Со стороны деревни, через луг, в нашу сторону двигалась процессия из трёх решительных крестьянок. Минуты через две они должны были достигнуть моего «озера».

— Ну, нахер! — решился Витольд. — Давай, топи.

Я встала и сделала максимально постный вид.

— Судьба твоя, сэр рыцарь, решена. Иди за девой озера… — я двинулась вдоль берега в сторону пологого спуска к реке, кивнув Витольду двигать за собой. Мы дошли до места, где все набирали воду. Правда, для этого обычно скидывали обувь и забредали в реку по колено, где рыжеватая Олхинская вода была почище. — Иди за девой озера… — я кинула шишку в направлении брода, по воде разбежались круги и тут же исчезли в набегающих волнах. — Иди за девой озера… — следующая шишка упала подальше. — Всё, будем считать, что ты зашёл и утонул.

— Ой! Сэр Витольд! — раздался сверху, с высокого берега вскрик трёх голосов разом.

Покойный рыцарь вздрогнул, после чего вынул из кармана кусок жёлтой тряпочки (это мастера всем в начале игры раздали, изображать смерть) и с довольным видом обмотал его повыше локтя, помогая себе завязывать узел зубами.

Парень поднялся на берег и гордо продефилировал мимо недоумённо переминающихся крестьянок.

— В водах озера нашёл он покой… — заунывно возвестила я и подняла вуаль. — И вас ждёт та же участь. Следуйте за девой озера!..

Двое девок нерешительно шагнули по тропинке.

— Голос зовёт вас, — пояснила я максимально таинственно. — Манят вас воды реки. Идите к деве озера… — очередная шишка полетела в воду.

Оставшаяся на взгорке девчонка попятилась, развернулась и побежала назад в деревню. Выскочив на поле она начала что-то кричать, сквозь плеск реки не разобрать было.

К моему глубочайшему удивлению, две оставшихся скинули туфли и зашли по колено в воду.

— Теперь вы — русалки, — объявила им я. — Можете сидеть в ветвях, купаться в рубашках и плести венки. Кому на голову накинете — тот ваш.

Девы отнеслись к новому статусу с энтузиазмом, скинули верхние платья и полезли в воду. Рубашка, чтоб вы понимали — это такая балахонистая одежда до щиколоток из тоненького белого ситца, при купании она становится облипошной и почти прозрачной, так что от заплывов голышом мало чем отличается. Новоиспечённые русалки плескались, плели венки и обсуждали перспективы охоты на парней. Кто-нибудь же явиться должен был?

Через полчаса они поймали Дуропласта (ну, простите, я так запомнила), который был не в курсе происходящего и явился в очередной раз выяснять про судьбу той благородной дамы. Какая дама, когда у меня тут новая движуха! Да и рыцаря того уж нет.

Тем временем «на материке» происходила какая-то массовая заруба, потому как в трупятне появились новые убиенные, и их тут же послали за водой. А тут — девки почти что голые венками кидаются…

Короче, сюжет заиграл новыми красками, а я пошла погулять. И ещё я есть хочу…

По итогу я получила лёгкий «ай-яй-яй» и пояснения, что всякое такое нужно, по идее, согласовывать с мастерами. Но в целом идея зашла и была одобрена.

В восемь вечера мы ехали домой на электричке. В город возвращалось много дачников, и мы набились в отдельчик, образованный двумя лавочками, аж вдвенадцатером. Парни весело обсуждали, кто кого и как убил. Я слушала. Люблю слушать.

Уже когда мы загрузились в маршрутку и стало ясно, что всё здорово, и пешком до дома чапать не придётся, я спросила Вовку:

— Слушай, можно было ведь и с ночевой там остаться?

— Можно. Только у меня палатка в Железногорске.

— Есть вариант у Василича попросить. У него и спальники есть! Если они с мамой на рыбалку не едут, дадут без проблем, — я вспомнила про Василичев новый статус: — А по выходным Саша теперь всегда на даче будет — он же председатель, народ идёт. Так что возьмём спокойно.

— А что, давай! — Вовка загорелся. — У костра посидим, нормально приготовим что-нибудь, а то лапша, лапша…

Нет, вот эта новомодная китайская лапша в пакетиках, конечно, спасала, но не три же раза подряд. Хотелось бы чего-нибудь посущественнее.

А день получился насыщенный. Я привалилась к Вовкиному плечу и уснула.

17. РЕАЛИИ ДЕВЯНОСТЫХ

СХОДИЛА ЗА ДЕНЕЖКАМИ!

17 июля, понедельник

В понедельник я проснулась поздно — сова же, я говорила. Если никуда с утра не надо, я дрыхну до десяти.

Однако же, в одно место сегодня выползти нужно было — оплату в саду забрать за наши с Анной художества. Тянуть с этим делом не следовало — мало ли, случится что-нибудь внезапное (переведут, к примеру, нашу незабвенную Альбину Константиновну экстренным порядком в другой сад) — и плакали наши денежки. Договора на бумаге нет, сядет новая зава — и всё, «не видела, не знаю». Так что получать я сегодня буду за двоих, в четверг Аня приедет — сразу её часть и отдам.

Кроме того, Василич собирался заехать за Вовой, как только купит какие-то там свои железяки для этой их халтуры в «Медике».