Солнце полуночи
Шрифт:
Хорошо еще, он никогда не замечал ее маленькие откровения, небольшие промахи. Он ничего не знал о ней. И создал у себя в воображении Беллу, которой не существовало в природе: девушку такую же заурядную, как он сам. Он не замечал бескорыстия и смелости, отличавших ее от других людей, не слышал удивительной зрелости ее высказанных мыслей. Не понимал, что о своей матери она говорит так, как родитель о ребенке, а не наоборот: с любовью, снисходительностью, легкой усмешкой и яростным стремлением оберегать. И не различал терпения в ее голосе, когда она изображала интерес к его бессвязным историям, и даже не
Однако все эти полезные открытия так и не помогли мне проникнуться к этому малому симпатией. Он смотрел на Беллу таким взглядом собственника – как на приобретение, которое предстоит сделать, – что бесил меня им так же, как пошлыми фантазиями о ней. Со временем он чувствовал себя в ее присутствии все более уверенно, потому что она, казалось, предпочитала его тем, в ком он видел соперников, – Тайлеру Кроули, Эрику Йорки и даже временами моей персоне. Он повадился садиться на наш стол с ее стороны перед уроком биологии и болтал с ней, поощряемый ее улыбками. Она улыбается ему только из вежливости, уверял я себя. И все равно нередко развлекался, представляя, как ударом наотмашь отбрасываю его через весь класс к дальней стене. Пожалуй, травм, несовместимых с жизнью, такой удар ему все равно не нанесет…
Майк редко воспринимал меня как соперника. После той аварии он опасался, что мы с Беллой будем связаны узами пережитого, но вскоре понял, что общий опыт скорее рассорил нас. В то время его еще беспокоило, что именно Беллу из всех сверстниц я удостоил вниманием. Но теперь я игнорировал ее так же всецело, как и остальных, и Майк успокоился.
О чем она думает сейчас? Радуется его вниманию?
И наконец, последняя из моих мук ощущалась особенно болезненно: равнодушие Беллы. Как я игнорировал ее, так и она меня. И больше ни разу не попыталась заговорить со мной. Насколько мне было известно, она вообще обо мне не вспоминала.
Это свело бы меня с ума – или хуже того, сломило мою решимость, – если бы время от времени она не вглядывалась в меня так, как раньше. Сам я этого не видел, так как не позволял себе смотреть на нее, но Элис всегда предупреждала нас; остальных все еще тревожила осведомленность этой девушки.
Боль немного приглушали ее периодические взгляды издалека. Разумеется, скорее всего она гадала, что я вообще за диво.
– Белла через минуту посмотрит на Эдварда. Постарайтесь выглядеть обычно, – предупредила Элис однажды в марте, во вторник, и остальные старательно принялись ерзать на своих местах.
Я обратил внимание на то, как часто Белла поглядывает в мою сторону. Ее взглядам я радовался, хотя и не следовало бы, и их частота со временем не снижалась. Я не знал, что это значит, но почему-то мне становилось легче, когда я об этом думал.
Элис вздохнула. «Если бы…»
– Лучше не начинай, Элис, – еле слышно шепнул я. – Этого не будет.
Она надулась. Элис не терпелось завязать с Беллой дружбу, которая представилась ей в видении. Как ни странно, она скучала по девушке, с которой даже не была знакома.
«Признаться, держишься ты лучше, чем я думала. Ты добился, чтобы будущее снова стало туманным и бессмысленным. Надеюсь, ты доволен».
– Для меня оно исполнено смысла.
Она тихонько фыркнула.
Я попытался заставить ее умолкнуть, на болтовню мне не хватало терпения. Вдобавок я был не в настроении, чересчур взвинченным, хоть и не подавал виду. Только Джаспер заметил, как я напряжен, чувствовал исходящий от меня стресс благодаря своей уникальной способности улавливать душевное состояние окружающих и влиять на него. Но причин моего состояния он не понимал, и поскольку в те дни я постоянно пребывал в дурном расположении, он редко обращал на это внимание.
Сегодня предстоял трудный день. Как повелось, труднее предыдущего.
Майк Ньютон собирался пригласить Беллу на свидание.
Не за горами был весенний бал, на который девушки обычно приглашали парней, и Майк всерьез рассчитывал, что Белла позовет его. Но так и не дождался, и это подорвало его уверенность в себе. Теперь же он очутился в щекотливом положении – его дискомфорту я радовался больше, чем следовало бы, – потому что Джессика Стэнли недавно пригласила его. Он не хотел соглашаться, все еще надеясь, что Белла выберет его (и тем самым подтвердит, что он победил прочих претендентов на ее внимание), но не хотел и отказывать, чтобы в конечном итоге не остаться совсем без приглашения. Уязвленная его замешательством, Джессика, догадавшись, в чем дело, мысленно метала молнии в Беллу. И опять-таки у меня возникло невольное желание оградить ее от гневных мыслей Джессики. Теперь-то я понимал, чем оно вызвано, но лишь сильнее досадовал, потому что не мог поступить, как подсказывал мне внутренний голос.
Подумать только, до чего я докатился! Зациклился на мелких школьных драмах, к которым раньше относился с полным презрением.
Майк собрался с духом, пока направлялся вместе с Беллой на биологию. В ожидании, когда они придут в класс, я следил за его беспомощными попытками. Каким же он оказался слабаком! Он давно ждал этот бал, но боялся, как бы она не узнала о его чувствах, пока не выкажет явное предпочтение ему. И вместе с тем чувствовал себя настолько уязвимым и не готовым к отказу, что право сделать первый шаг предоставлял ей.
Трус.
Он опять уселся на наш стол, успев за долгое время освоиться, а я вообразил, с каким звуком его тело шмякнется о противоположную стену так, что переломанным окажется большинство костей.
– Знаешь, – начал он, глядя в пол, – Джессика пригласила меня на весенний бал.
– Здорово, – сразу же с воодушевлением откликнулась Белла. Трудно было сдержать улыбку, пока Майк обдумывал ее тон. Он-то рассчитывал, что она расстроится. – С Джессикой тебе будет весело.
Скрипя мозгами, он подыскивал верный ответ.
– Мда… – Он замялся и уже готов был сбежать. Потом нашелся: – Я сказал ей, что подумаю.
– О чем же здесь думать? – откликнулась она. Тон был укоризненным, но с еле уловимым намеком на облегчение.
И что это значит? От неожиданно вспыхнувшей ярости мои пальцы сами собой сжались в кулаки.
Майк облегчения не уловил. Он густо покраснел – в приступе злости я воспринял эту вспышку как открытое приглашение, – снова уставился в пол и промямлил:
– Я просто подумал… а вдруг меня пригласишь ты.