Солнце сгоревшей вечности
Шрифт:
Треклятая дверь поддалась Марбасу легко, даже не заскрипела. Мы вышли в коридор самого настоящего средневекового замка. На стенах чадили факелы, отбрасывая пляшущие тени. Длинный коридор закончился лестницей, и прежде чем последовать за Маром вниз, я задержалась у одного из окон, которое выходило на противоположную сторону. Мне вдруг подумалось, что моя жизнь — как эти равнины, лежащие впереди, и их метёт бесконечный ветер. А я просто сижу у самого края, и наблюдаю за непоседливым перекати-полем, ожидая когда догорит закат и сияющие всполохи зашепчут на неведомом языке, открывая древние секреты, но путь назад закрыт, а впереди только бесконечная гладь горизонта и неизвестность.
Меня настойчиво потянули за собой, и пришлось подчиниться. Нижние коридоры, через которые лежал наш путь, представляли собой галереи с фресками на стенах. Яркие красивые картинки сюжетов, сменяли друг друга.
— Это тысячи лет нашей истории, от прихода Зверя, открывшему путь для Лилит, до падения дома Белой Луны.
Я не всматривалась, почти ничего не замечала, просто шла, глядя перед собой. Марбас говорил ещё о чём-то, но я не слушала. Очнулась, когда предо мной распахнули двустворчатые тяжёлые двери и пропустили в зал с высоким сводчатым потолком и массивными колоннами. Между ними находился бассейн, метров пятьдесят в длину, не меньше. А у самого его дальнего края, стояла мраморная статуя. Стройная, полуобнажённая женщина, со скрещенными на груди руками, она будто собиралась спуститься в купальню по ступенькам. Симметричные ступени были и с моей стороны.
Оглушенная непередаваемым чувством дежавю, я смотрела на это великолепие и не могла издать ни единого звука. Бассейн заполнялся молочно-белой водой и над ней клубился пар. Но в том моём сне, весь зал был погружён во тьму, а бассейн пуст. В голове раздался пронзительный детский плач, и я зажала руками уши, чтобы не слышать его.
— Лидия?
— Я видела это место во сне. Здесь всюду были свечи, и кровь…
Марбас тяжело вздохнул.
— Эта часть крепости не была запечатана, и некоторым удавалось сюда добраться. В том числе и твоему отцу.
— Не понимаю, — я беспомощно взглянула на демона.
— Я узнал кое-то, пока меня не было с вами. Кахарены рассказали много подробностей. Но правда будет очень болезненной, Ли.
— Говори! — не просьба, а приказ.
Мар прикрыл глаза, и так сильно сжал зубы, что заходили желваки.
— Талбот спускался сюда, со своими единомышленниками, чтобы проводить здесь какие-то обряды, не знаю. Они принимали наркотики, алкоголь. Много ночей подряд приходили, а однажды с ними пришла женщина. Сестра твоего отца. Её не должно было здесь оказаться, она была не здорова.
— Мария?
Марбас пожал плечами.
— Имени мне не назвали. Они изнасиловали её… Твой отец. А после бросили, продолжив дальше упиваться веществами, алкоголем и магией, — демон шумно выдохнул, справляясь с внутренним гневом. — Лилит ошибочно считают воплощением зла, она — всепрощающая и благословляющая Матерь. Она не могла вынести того, что случилось под сводами её обители, а сил, чтобы наказать осквернителей, мечущейся душе не хватило. Но их хватило, чтобы исцелить истерзанное тело и душу несчастной женщины, упавшей в этот бассейн, и благословить новую жизнь в её чреве, стерев отвратительное Богам во всех мирах деяние Талбота.
С каждым его словом, ныло, зябко тянуло внутри, неудобно ворочалось незнакомое прежде чувство. А пустота разрасталась в груди всё больше, грозя оставить от Лидии ван Мор, лишь невзрачную оболочку.
— Когда эти твари протрезвели, они увидели, как из заполненной кровью купальни, выходит маленькая хрупкая женщина. Они разбежались в ужасе, и сам Талбот был напуган не меньше. Он оставил её здесь. Навещал, будто она какая-то зверушка. Когда ты родилась, он забрал тебя, а сестру оставил умирать тут в одиночестве. Полагаю, чтобы никто и никогда не узнал о том, что он сотворил.
Наверное, и своих дружков-сектантов порешил. Да, точно, убил всех свидетелей. Таким уж он был, мой папочка. Или всё же он не мой отец? Ладно, потом это обдумаю, иначе голова взорвётся. В висках начинала пульсировать тупая боль.
— И что дальше? — бесцветным голосом поинтересовалась у Марбаса. — Ты утопишь меня в этой воде?
Я не пыталась шутить. Мне просто отчаянно хотелось смыть с себя всю ту грязь, что налипла вместе с отвратительной правдой. Снять это чёртово платье, взять мочалку и тереть себя ею до кровавых ссадин.
Марбас шагнул ко мне, заглянул в глаза, положил ладонь на затылок. Я напрягалась, не зная чего ожидать. Демон не стал скрывать усмешки, и коснулся губами моего лба. Моё возмущение, как и окружающая обстановка, стали гаснуть в белёсом мареве, веки налились свинцовой тяжестью. Я изо всех сил старалась не закрывать глаза.
— Ничего не бойся, — и потянул за собой по ступенькам, прямо в тёплую воду.
Платье сразу намокло, сделавшись тяжёлым. Я не доставала ногами до дна, но Марбас придерживал меня. Его чёрные свободные одежды облепили мускулистое тело, а на открытых участках кожи проступили знакомые, святящиеся синим узоры.
Мы смотрели друг на друга, кажется, целую вечность. Но так только мне и казалось. Голова сделалась тяжёлой и дурной. Ладони демона легли мне на плечи. Миг, следующий за ним…
И Марбас заставил меня погрузиться в воду с головой. Я даже глубоко вздохнуть не успела. Замерла, и начала рваться на поверхность, пытаться сбросить сильные руки. Но тщетно. Силы и сознание, стали стремительно покидать.
Несколько секунд. Всего несколько секунд отделяло меня саму от момента, когда чернота рухнет сверху, сомнёт, перемелет, сломает хребет — моё хрупкое тонкое человеческое тело.
Несколько секунд. Мало, думаете? Оказалось — довольно.
Сквозь давящую тяжесть, сквозь бессилие вновь пришёл гнев — но не металлический, бездушный и безликий, а другой, человеческий, тот, который идёт вслед за болью.
И на гнев этот что-то отозвалось.
Я ведь никогда ничего не просила. Никогда не звала никого с той стороны. Никогда никому не молилась, и не верила. Но… иногда силу выбираешь не ты.
Иногда выбирают тебя.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ